Тихон Семушкин - Алитет уходит в горы

Алитет поднялся с оленьей шкуры и, сидя, долго смотрел на отца. Потом недовольно сказал:

- Ты перестал видеть, что настала трудная жизнь. Не мешало бы тебе подумать об уходе к "верхним людям". Что-то давно я не вижу от тебя никакой пользы. Или ты все еще думаешь, что помогаешь мне в моих делах?

Шаман вздрогнул и с глубокой обидой сказал:

- Где это видано, чтобы человеку кто-то предлагал уходить к "верхним людям"? Разве у меня перестал ворочаться язык во рту, чтобы самому попросить смерти? Разве я перестал быть хозяином своей жизни? Или ты думаешь, что я не могу сам вымолвить последнее слово?

Алитет вскочил и резко, непочтительно, повысив голос, сказал:

- А ты не видишь, нас окружил новый закон, привезенный русскими?!

Алитет в ярости сорвал деревянных и костяных прокопченных божков, висевших на стенках, и торопливо вылез из полога. Он схватил топор и озлобленно начал рубить их на мелкие кусочки, приговаривая:

- Вот вам, помощники в жизни!

Он собрал кусочки божков в пригоршню и, выйдя из яранги, разметал их по снегу. Затоптав их, он вернулся, взял ружье и ушел во льды сторожить нерпу.

Давно не сидел он у отдушины. Скучно сидеть и бесконечно долго ждать, когда покажется эта глупая нерпа подышать воздухом. Но Алитет терпеливо сидел и думал. Он долго сидел и, разозлившись, бросив ружье в отдушину, сказал:

- Все! Нечего делать здесь на берегу. Пора уходить в горы.

Вернувшись домой и встретив около яранги Тыгрену, он крикнул:

- Живо собак! Скорей надо готовиться к кочевой жизни.

Лицо Алитета было необыкновенно злым и страшным, когда, одетый по-дорожному, он вышел к нарте, где Тыгрена пристегивала собак. Она запрягала собак торопливо и не могла скрыть радости, что Алитет наконец-то уезжает из стойбища. Слишком тяжело стало жить вместе.

Алитет бросил озлобленный взгляд на Тыгрену и предостерегающе сказал:

- Я знаю, о чем ты думаешь. Ты опять перестаешь ненавидеть русских... К тебе возвращаются прежние думы. Не вздумай зайти к учителю. Знай, худо будет и тебе и мальчишке.

Тыгрена промолчала: она уже хорошо знала, что лучше не говорить в таких случаях.

Алитет сел на нарту, гаркнул на собак, и они, сорвавшись с места, сразу взяли в галоп. И хоть нельзя было пускать собак вскачь, пока они не втянулись, Алитет не стал тормозить.

Тыгрена смотрела вслед убегающей упряжке, пока она не скрылась за холмом.

Она вернулась в ярангу с тяжелым чувством. Впереди все казалось мрачным и тревожным. Тыгрена, предчувствуя что-то недоброе, остановилась в раздумье. Ей захотелось с кем-нибудь поговорить, но с Наргинаут и ее сестрой она давно перестала делиться думами. Она решила сходить к Ваамчо и поговорить с ним.

Она шла к яранге Ваамчо медленно, ноги не слушались, печаль не сходила с ее лица.

Встретившись с Ваамчо, она долго не могла заговорить с ним. Они молча стояли около яранги и смотрели в ту сторону, где скрылась упряжка Алитета.

- Уехал? - спросил Ваамчо.

Тыгрена кивнула головой.

- Что случилось с тобой, Тыгрена? Ты сама всегда подталкивала меня на дорогу новой жизни, а потом ушла в сторону. Айе увезли на Большую землю совсем не для того, чтобы убить его там. Он должен вернуться. Так говорит учитель. У тебя есть глаза, а ты перестала видеть, что русские не враги нам. Посмотри сама, своими глазами. Сердце русских несет нашему народу радость и дружбу. Смотри, Тыгрена, кругом: сколько людей освободилось из капкана Алитета, и теперь они резвятся, как песцы весной. Только одна ты сидишь в капкане. Русские хотят вытащить тебя из этого капкана, но ты огрызаешься. Почему так? Тебе нравится сидеть в капкане?

- Нет, Ваамчо. У меня, наверное, скоро лопнет сердце от злости. Вот как мне не нравится.

- Новый закон есть, Тыгрена. Не хочешь жить у Алитета - можно уйти от него. Так говорит учитель, и так говорил мне Лось. Я всегда с ним говорю о тебе. Когда не было нового закона, который теперь прижился на берегу, сколько раз ты убегала от Алитета? Теперь есть новый закон, но ты не хочешь уходить от него. Почему так?

- Куда идти? Разве у меня есть где-нибудь другой муж?

- В школьную ярангу иди. Будешь убирать школу, топить углем печи, кипятить чай. За это учитель будет давать тебе бумажки-рубли. Уакат уйдет. Она согласна. Все равно она получает рубли-бумажки по родовому совету. Ей хватит их. И учитель сказал: "Пусть приходит Тыгрена". Он тебя в обиду не даст. Ты же знаешь, какой он сильный. Ты забыла, как он Свалил Алитета?

- Ты не знаешь, Ваамчо, каким стал Алитет теперь. У него кружится голова. Он стал походить на бешеного волка. Он не будет драться с учителем, как раньше. Он застрелит и его, и меня, и Айвама. Наверное, и тебя застрелит. Скоро заберет всех нас в горы. Я не хочу туда. Я не хочу туда. Я не умею жить в горах.

Мальчик Гой-Гой, заметив Тыгрену, стоящую с Ваамчо, побежал сообщить об этом Корауге.

Наргинаут, прислушиваясь к словам Гой-Гоя, сердито сказала:

- Помолчи. Пусть Тыгрена говорит с Ваамчо. Разве он не отец ее сына Айвама? С каждым днем Айвам становится все больше и больше похожим на него.

Тыгрена пришла домой и, не глядя на шамана, почувствовала на себе его пронизывающий взгляд, Она села к нему спиной и про себя решила напомнить этому дрянному старику, что пора ему уходить к "верхним людям".

- Этот мальчишка Айвам чей сын? - послышался голос Корауге.

Тыгрена вздрогнула и, не оборачиваясь к старику, без признаков почтения в голосе сказала:

- Мой сын.

- А кто его отец? - испытующе протянул Корауге.

- Не знаю.

- Нет, ты знаешь. Ты хочешь спрятать отца? Мальчишка становится похожим на этого презренного Ваамчо, сына строптивого старика Вааля, разодранного бурым медведем. Мальчишка не нашего рода! - взвизгнул Корауге и затряс костлявой рукой.

Лицо Тыгрены зарделось. Она молча в упор посмотрела на старика.

- Молчишь? Что-то я не помню, чтобы Алитет сам выбрал Ваамчо в невтумы. Не потому ли мальчишку и зовут Айвам? А?

- Я сама выбрала Ваамчо в невтумы. Он настоящий человек и ловкий охотник. Айвам - сын двух отцов.

- Безумная! - закричал старик. - Прикуси скорей язык! Он слишком разболтался. Разве сами женщины выбирают невтумов?

- Теперь новый закон жизни, - волнуясь, сказала Тыгрена, и ей захотелось подбежать к старику и наступить на его тощую шею ногой, чтобы из его горла вылетали не слова, а хрип.

- Если ты перестала бояться гнева духов, берегись гнева Чарли. Он скоро вернется.

- Перестань болтать вздор. Не лучше ли тебе подумать о том, что сказал тебе твой сын? Ты надоел всем людям, живущим на земле, и пора тебе уходить к "верхним людям".

- А-а-а! - застонал Корауге и в знак своего возмущения принялся биться головой о шкуру.

- Тыгрена! - послышался из сенок окрик.