Тихон Семушкин - Чукотка

Некоторое время он работал в редакции журнала "Советский Север", а в 1933 году Семушкин вновь отправился в экспедицию. На этот раз этнографическую.

Мечта Тихона сбылась - он вплотную занялся краеведением Чукотки. Собирал материал об обычаях и хозяйстве малых народов Севера. Принял участие в создании первого букваря для чукчей. Параллельно с этнографическими исследованиями Тихон Захарович писал главы своей новой книги "Чукотка".

В 1935 году Семушкин возвратился в Москву. Он привез с собой рукопись своей первой повести "Чукотка". Не известно как, но молодой литератор заставил заговорить о своей книге всю столицу. По рекомендации самого Максима Горького повесть была опубликована в альманахе "Год XIX".

В 1947 году Тихон Семушкин закончил первую книгу романа "Алитет уходит в горы", который сделал его известным писателем.

Член КПСС с 1952 г.

Семушкин прожил на Чукотке семь лет. Он не просто наблюдал за жизнью народов Крайнего Севера, но и помогал чукчам изменить мир вокруг себя. "Я жил в самых разнообразных условиях. Моим жилищем были и грязная яранга, и палатка, и спальный меховой мешок на снегу, и деревянные дома, а в последний год я жил уже в отличной квартире с центральным отоплением, электрическим освещением и даже телефоном. С чувством большой радости я видел, что прежний быт Севера ушел в прошлое", - вспоминал наш земляк.

Сегодня книги о далекой Чукотке у пензенских завсегдатаев библиотек не в почете. И честно говоря, про Семушкина мало кто слышал. А жаль, судьба у этого человека удивительная.

http://www.yabloko.ru/Publ/Posolony/posolony-chuc026.html

В.Ф. Писигин

"ПОСОЛОНЬ". ЧАСТЬ III. ЛАВРЕНТИЯ

Письмо двадцать пятое

22 декабря, Лаврентия

Москва, ЭПИЦентр

2001 год

...Был также в районной библиотеке. Она занимает старое одноэтажное здание и носит имя Т.З. Семушкина. Тихон Захарович родился ровно сто лет назад в Пензенской губернии, в селе Старая Кутля Мокшанского уезда, в семье крестьянина-столяра. В молодости начитался сочинений Тана-Богораза* и стал подвижником Севера. С 1924 года Семушкин был связан с Чукоткой, а с 1928 года - непосредственно с Лаврентия. Здесь в то время построили культбазу и Семушкин открыл в ней первую школу-интернат. Не знаю, сколько времени он пробыл на Чукотке, но с 1937 года Тихон Захарович сосредоточился на литературной деятельности. Его самая известная книга - "Алитет уходит в горы". Умер писатель в 1970 году.

"Неоценимую роль в осуществлении Закона о всеобуче в условиях Чукотки сыграли школьные интернаты. Вся деятельность школьных интернатов показала с убедительной ясностью правоту органов Советской власти, которые с первых дней ориентировали на их создание. Особенно отчетливо вопрос об интернатах для детей прозвучал на Первом туземном съезде Дальне-Восточного Края в 1925 году. В резолюции съезда было записано:

"1. Принимая во внимание бытовые и экономические особенности туземцев, многоплеменность, разбросанность, кочевой образ жизни, отсутствие письменности и культурных людей среди них, съезд считает, что обыкновенный метод школьно-просветительной работы, как и школа существующего типа, не подходят для туземцев.

2. Наиболее подходящим и жизненным типом школ, могущих поднять не только культурный уровень туземцев, но и их экономическое положение... съезд считает такой тип школ, при котором должно быть общежитие для детей".

[*Богораз Владимир Германович (псевдоним - Н.А. Тан, В.Г. Тан) (1865-1936) - русский этнограф, писатель. В начале 1880-х гг. революционный народник, один из организаторов Южнорусской организации "Народная воли", в 1889-1898 гг. - в сибирской ссылке. С 1921 профессор ряда ленинградских вузов. Один из зачинателей изучения народов Севера, создатель письменности для них. Романы и повести из жизни первобытных людей и др. (Прим. составителя сборника.)]

http://npacific.kamchatka.ru/np/library/publikacii/potomki/brat.htm

БРАТЬЯ СЫЧЕВЫ [фрагмент о Т.З. Семушкине]

Сычевы. Это была большая семья.

Шестеро братьев не вернулись с войны, последний из них, Игорь, погиб в Берлине 9 мая 1945 года. <...> Этот же рассказ о старших - Евгении и Георгии. О тех, кто начинал строить на [Чукотском] полуострове свою новую жизнь.

<...>

"Воскресенье, 14 октября "Астрахань" потеряла лопасть винта около мыса Дежнева.

Понедельник, 15 октября - авральная выгрузка. На моторном вельботе пошли в бухту Лаврентия.

Вторник, 16 октября. В состав нашей экспедиции входят пять эскимосов и семь русских (из них одна девушка учительница): председатель РИКа Пономарев Павел, от Союззолота - Терегулов, завшколой б. Лаврентия (Культбазы) Семушкин Тихон Захарович, учитель этой школы Николаев Женя, Суховилова Аня и я.

...Мешает крепкий молодой лед. Его приходится разбивать веслами, топорами. В 13 час. дошли до первого чукотского жилья - Янракеното. Здесь вышли на берег. В 14 час. 10 мин. по чистой воде пошли далее. Через два часа увидели другое маленькое поселение. Далее путь преградили тяжелые полярные льды.

...В кукуль (спальный мешок) я залез вместе с Семушкиным Т.З., так как ему негде было спать. Он ничего не захватил. А я, наученный горьким опытом, взял из Петропавловска свой медвежий.

Среда, 17-е октября. На шлюпке остались Семушкин и Суховилова Аня. А мы все пошли пешком, таща шлюпку на буксире как бурлаки против встречного ветра и дождя со снегом. Идти пришлось по гальке, которая разъезжалась под ногами, чем страшно затрудняла движение, изматывала силы. Один Семушкин Т.З. оказался нечестным человеком по отношению к товарищам, оказавшимся в беде! Он не слез с вельбота и ничем не помог нам. Ссылался на то, что у него теплые чукотские брюки спадают и идти он не может. Ничего не скажешь убедительный аргумент! Каждый из нас предлагал ему второй свой ремень. Не тут-то было. Семушкин расположился на шлюпке как "барон" и мы должны были, как батраки, везти его, т.е. лишних 70 кило. До этого он хвалился, что сможет пройти пешком 200 клм! Он даже не постеснялся пожилых Пономарева, двух чукчей! Аня Суховилова тоже сидела на шлюпке. Но к ней претензий никаких не было. По молодости и неопытности ехала в туфельках. Никакой другой обуви у ней не было. Все мы честно "бурлачили", подменяя друг друга. Сначала подмены были редки, потом стали все чаще и чаще. Выдыхались. Спина мокрая. Рубашку хоть выжимай, а жилья не видно! Особенно устали чукчи и эскимосы, которые раньше нас впряглись в бурлацкие лямки.

Как мы не стыдили Семушкина, как ни уговаривали - ничего не помогло. Он развалился в шлюпке и даже пробовал над нами насмехаться. Большую часть времени спал. Что нас особенно возмущало. С толстой красной рожей, в длинном ватном пальто, в шапке-ушанке он очень походил на китайского мандарина, путешествующего с молодой женой по Ян-Цзы! На одном из привалов все, даже чукчи и эскимосы, навалились на него. Стали стыдить, но он нагло заявил, что тащить шлюпку все равно не будет, не может! Так познаются друзья в несчастьи!! Опять впряглись в лямки, но силы быстро исчезали. Начали спотыкаться на каждом шагу, падать. Короткий день кончился, темнота усугубляла наши мытарства: спотыкались о камни, оступались в ямках. От места высадки с эскимосского вельбота вышли в 15 час. и только в 19 час. 35 мин. добрели, именно добрели, до чукотского селения - Нухчьиген! Измучились ужасно.