Сергей Яров - Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей

Выдаваемая за «гибкость» непоследовательность правительства в национальном вопросе органично вырастала из общей слабости государственной власти, старавшейся одновременно примирить интересы и правых, и левых, и центристов.

Три первые правительственные программные декларации (3 марта, 6 мая и 8 июля 1917 г.) фактически обходят молчанием национальный вопрос. В сентябре 1917 г., когда национальный распад России обозначился достаточно отчетливо, правительство публично выразило свою позицию по этой проблеме. Она содержится в программной декларации 26 сентября: «Признание за всеми народностями права на самоопределение на основах, которые будут выработаны Учредительным собранием. Разработка и издание законов, обеспечивающих национальным меньшинствам, в местах их постоянного жительства, пользование родным языком в школе, суде, органах самоуправления и в сношениях с местными органами государственной власти. Образование при Временном правительстве Совета по национальным делам с представительством всех национальностей России, в целях подготовки материала по национальному вопросу для Учредительного собрания». Несомненно, это были важные и нужные меры, но они являлись уже недостаточными и очевидно запоздалыми.

Система политического сыска была немедленно уничтожена в первые же дни революции. Многие полицейские участки и их архивы были сожжены или разгромлены, полиция — и высшая, и местная — частью скрылась, частью подверглась арестам; некоторые полицейские чины были казнены в результате стихийных самосудов. Там, где революционные дни прошли спокойно, полицейские участки еще работали до начала марта. 3 марта в своей декларации Временное правительство обещало «замену полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления». Поначалу милиция создавалась явочным порядком. В Петрограде 28 февраля — 7 марта действовали даже две милиции — соответственно в рабочих и центральных районах города, что придало их разделению и «классовый» оттенок. 10 марта было создано Временное управление по делам общественной полиции и обеспечению личной и имущественной безопасности граждан (с июня — Главное управление по делам милиции). Милиция была объединена и сокращена, однако отдельные отряды особой рабочей милиции окончательно были разогнаны только после июльских событий. Особенностью народной милиции являлась ее децентрализация: она подчинялась только местным органам власти. Принятое 17 апреля 1917 г. постановление Временного правительства об учреждении милиции предусматривало введение для милицейского руководства возрастного и образовательного ценза. Милиция, однако, была создана не во всех губерниях. Во многих уездах и волостях как Советы, так и местные органы власти формировали и иные структуры охраны правопорядка.

Время между февралем и октябрем 1917 г. стало эпохой максимальной свободы слова и печати. Правда, в особых случаях закрывались — и явочным порядком, и Советами, и правительственными органами — как правые, так и левые издания: монархические в феврале 1917 г., большевистские в июле 1917 г. Но какая-либо общая инструкция о цензуре отсутствовала. Продолжало существовать ведомство военной цензуры, которое, помимо прочего, следило и за деятельностью политических и национальных организаций, в особенности тех, которые подозревались в связях с врагом. Собственно военно-разведывательные функции возлагались на Главное управление Генерального штаба и контрразведывательные отделения штабов военных округов.

Армия во многом решила исход политического противоборства февраля-марта 1917 г. — оттого столь щедрыми оказались «дары революции», полученные солдатами. Первым их перечнем стал приказ № 1 Петроградского совета. Он касался только войск Петроградского гарнизона и предусматривал: 1) немедленное избрание во всех ротах, батальонах, полках, батареях и прочих воинских подразделениях комитетов «из выборных представителей от низших чинов»; 2) руководство политическими выступлениями воинских частей только со стороны их комитетов и Совета; 3) исполнение приказов Временного комитета Государственной думы лишь в том случае, если они не противоречат приказам Совета; 4) соблюдение воинской дисциплины только в строю и на службе; 5) сосредоточение оружия в руках комитетов и запрещение выдавать его офицерам; 6) отмену титулования офицеров и воинского приветствия вне службы.

Приказ этот был написан наспех после победы петроградского восстания, наряду с принципиальными вопросами здесь отразились и сиюминутные обстоятельства, вызванные начавшейся борьбой за власть. Временное правительство уже в декларации 3 марта фактически согласилось с приказом № 1. Он вскоре был распространен и на все другие войска — при сильнейшем давлении как самих солдат, так и наиболее выражавших их интересы Советов и левых партий. Нормативным актом для этого послужил приказ верховного главнокомандующего М.В. Алексеева 30 марта 1917 г. Им вводилось «Временное положение об организации чинов действующей армии и флота». Примечательной особенностью его было закрепление в комитетах до 1/3 мест за офицерством. Более широко полномочия комитетов определялись в приказе военного министра А.И. Гучкова 16 апреля 1917 г. Комитетам предписывалось: 1) сплочение армии; 2) поддержание дисциплины; 3) контроль за хозяйственной деятельностью; 4) борьба с превышением власти со стороны должностных лиц; 5) решение вопросов быта солдат; 6) улаживание недоразумений между солдатами и офицерами; 7) развитие просвещения и спорта среди солдат; 8) подготовка к выборам в Учредительное собрание. Офицеры по-прежнему имели право входить в солдатские комитеты, но их доля сокращалась — до 1/5.

Нарочитая неопределенность полномочий комитетов, отмеченных приказом Гучкова, не являлась единственной причиной того, что они переступали предписанные им границы. Самыми мощными анархистскими выступлениями были волнения на Балтийском флоте, приведшие в начале марта 1917 г. к убийствам и арестам сотен офицеров. Таких кровавых конфликтов удалось, однако, избежать на Черноморском флоте, командующий которого адмирал А.В. Колчак сумел наладить взаимодействие с флотскими комитетами. «Разложению» подверглись прежде всего тыловые воинские части и особенно те из них, что находились в крупных городах, в эпицентре межпартийных склок. Порядок на самих фронтах удалось сохранять, по крайней мере, до лета 1917 г. Июньское наступление вызвало брожение фронтовых частей. Его отчасти удалось погасить после июльских событий и назначения главнокомандующим Л.Г. Корнилова. Августовский мятеж Л.Г. Корнилова резко изменил положение в армии. Ее комитеты начали большевизироваться (хотя и не так быстро, как Советы), боеспособность войск стала падать, углубилось недоверие к офицерам. Распоряжения 50 тысяч комитетов, созданных в армии, выполнялись теперь с большей быстротой, нежели приказы военачальников.