Сергей Яров - Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей

Достоверных сведений о социальном составе населения за это время нет. По данным 1913 г. рабочие составляли 14,6 % населения, служащие и специалисты 2,4 %, крестьяне 66,7 % и, наконец, те, коих позднейшие статистики причисляли к графе «буржуазия, помещики, торговцы и кулаки», — 16,3 %. В годы войны сократилась удельная доля рабочих в составе населения России и произошло резкое уменьшение численности «нетрудящихся» классов.

В годы Гражданской войны наблюдалось понижение всех основных показателей, характеризующих уровень жизни населения. Усилившаяся инфляция быстро привела к натурализации заработной платы. По подсчетам известного статистика С.Г. Струмилина, денежная часть заработка рабочего составляла в 1920 г. 7,4 %. По ценам вольного рынка в это время рабочий способен был приобрести на свой заработок лишь десятую часть тех продуктов, в которых он нуждался.

Значительным подспорьем для рабочего, равно как и для прочих горожан, стала «карточная» система распределения продуктов и товаров. Особенностью «карточного» распределения в большевистской России было то, что его пытались основывать на «классовом» принципе. Больше всего продуктов по низким ценам должны были приобретать рабочие, меньше всего — лица, живущие на «нетрудовые доходы»: такова была первоначальная установка властей, в значительной мере обусловленная их политическими пристрастиями. В конечном счете, распределение пайков начало проводиться в зависимости от качества и количества затраченного труда, его сложности, вредности, тяжести, т. е. учитывались, очевидно, рациональные, а не политико-идеологические соображения.

Впервые «классовая» система пайков была опробована в Петрограде летом 1918 г., а осенью этого же года распространилась по всей стране. Карточки в то время вводились не в централизованном порядке, а местными властями по своему усмотрению и в зависимости от возможностей. Все население, получавшее продукты, разделялось сначала на четыре категории: 1-я — рабочие и транспортники автогужевого и трамвайного транспорта; 2-я — служащие и пенсионеры, торговцы, прислуга фельдшера; 3-я — литераторы, юристы; 4-я — владельцы предприятий и заведений, домовладельцы и вообще лица, живущие «доходом на капитал». Безработные снабжались по нормам той категории, к которой они принадлежали, пока работали; дети до 3 лет и до 12 лет — соответственно по нормам 3-й и 2-й категорий.

С осени 1918 г. лицам 1-й категории предполагалось выдавать 14,7 кг хлеба в месяц, 2-й — 10,2 кг, 3-й — 7,4 кг, 4-й — 4,9 кг. Фактически же по нормам 1-й категории мало кто получал, и рабочие по преимуществу снабжались по нормам 2-й категории. Эта пайковая система несколько раз изменялась в годы войны. С конца 1918 г. артистам, ученым, профессорам и прочим лицам «свободных профессий» выдавались продукты по нормам 1-й категории. В начале 1919 г. все получавшие паек оказались разделенными по трем категориям (в основном при сохранении прежних принципов снабжения). Эта система еще раз была уточнена в апреле 1920 г., сохранив, правда, трехчленный вид.

Стройность и простота «карточной» системы были, однако, только кажущимися. Каждое ведомство (равно как и профсоюзы) стремилось обеспечить себе наилучшие условия существования по сравнению с прочими учреждениями, и система снабжения приобрела уже с 1919 г. необычайную громоздкость. Всего в годы войны существовали десятки хлебных и других пайков, размеры которых не раз менялись и которые не всегда выдавались в положенном размере. С каждым месяцем пайковая система становилась все более изощренной и разветвленной, дотошно определяя, кому и какие положены льготы.

Из числа льготных пайков необходимо отметить «ответственный паек» (для партийных и государственных работников), «красноармейский» и «бронированный» (для рабочих важнейших оборонных предприятий), «академический» (для ученых и писателей), «трудовой» (дополнительный паек за каждый отработанный рабочий день). Сверхурочные работы, которые в то время практиковались достаточно часто, оплачивались с 1920 г. двойной или даже тройной (в случае превышения 12 часов в месяц) тарифной ставкой.

Как уже отмечалось, натуральное премирование наиболее отличившихся рабочих быстро закончилось неудачей вследствие ничтожности имевшихся в распоряжении государства продуктов и товаров. Вызывала много нареканий и система общественного питания. Она получила распространение в 1920–1921 гг. Бесплатных столовых было мало: обычно для их нужд изымалась часть пайка, и многие горожане сомневались, все ли продукты выдаются им во время обедов. (См. таблицу 7.)

Потребительские нормы определялись государственными органами не только для горожан, но и для сельского населения. Устанавливалось, сколько продуктов необходимо крестьянам для нормального жизнеобеспечения и сколько семян нужно для проведения посевных работ. Все остальное объявлялось «излишками». Впрочем, несмотря на жесткие реквизиции, деревня в целом (особенно в производящей полосе) жила все же лучше, чем город. (См. таблицу 8.)

Таблица 7

Динамика питания городского населения в 1918–1920 гг. (в год на 1 человека килограммов)

Таблица 8

Динамика питания сельского населения в 1919–1921 гг. (в год на 1 человека килограммов)

В декабре 1918 г. был введен в действие Кодекс законов о груде (КЗОТ). Провозглашенными им правами трудящиеся, однако, в большинстве своем воспользоваться не могли. Право на забастовку фактически отменялось, переходить на другое предприятие рабочий мог лишь по разрешению администрации. Узаконенный КЗОТом двухнедельный отпуск предоставлялся не всем и не всегда. В целом в промышленности отпуск рабочих составил в 1920 г. 5,8 дней, а у трудившихся в оборонных отраслях — 1,7 дня.

В годы войны резко уменьшилось жилищное строительство. Дома разрушались из-за отсутствия ухода, но чаще всего они разбирались на дрова. Власти попытались решить жилищную проблему «революционным» путем — вселением малоимущих в «буржуазные» квартиры, поскольку многие из них пустовали ввиду бегства их прежних обитателей. Нередко семьям рабочих передавалась часть комнат в квартирах, в которых продолжали жить их бывшие владельцы или арендаторы, — на языке той эпохи это называлось «уплотнением». Но зачастую и сами рабочие не желали переселяться в новые жилища ввиду их удаленности от места работы, большего количества дров, необходимого для их отопления, в силу привычек и т. д.