Сергей Яров - Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей

Будущее устройство страны виделось Ленину следующим образом: «не парламентарная республика — возвращение к ней от СРД (Совета рабочих депутатов) было бы началом назад — а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху». В собственно экономической части тезисов Ленин потребовал национализации всех земель в стране, слияния всех банков в один с установлением «советской» опеки над ним и рабочего контроля за производством и распределением продуктов.

«Апрельские тезисы», несмотря на приданную им четкую структуру, были документом противоречивым. Здесь слишком много недоговоренностей, неясностей, «революционных» общих фраз; очевиден и налет утопизма. Так, армию Ленин предлагал заменить неким «всеобщим вооружением народа». Эта идея, рожденная в свое время кабинетными раздумьями Маркса, оказалась на практике такой же нереальной, как и предложенное «тезисами» другое новшество — устранение полиции и чиновничества. Все это впоследствии воскресло в ленинском государстве, хотя и под другими названиями. Как бы то ни было, «Апрельские тезисы» стали основой действий большевистской партии вплоть до октября 1917 г. Кое в чем крайности ленинской позиции были смягчены, но VII (апрельская) конференция РСДРП(б) в своих решениях в основном подтвердила точку зрения Ленина, тем самым признав ее обязательность для всех членов партии.

Программа нового правительства была изложена в его Декларации, принятой 3 марта 1917 г. Она включала в себя следующие обязательства: 1) полная амнистия для всех политических заключенных. Особо подчеркивалось, что амнистия применяется к участникам военных восстаний, террористических покушений и «аграрных преступлений», т. е. к тем, кто осужден за захват земли или другой чужой собственности; 2) свобода слова, печати, союзов и стачек; 3) снятие всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений; 4) подготовка к созыву Учредительного собрания на принципах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования; 5) роспуск полиции и замена ее «народной милицией», руководители которой не назначались, а избирались и были ответственны перед местными органами власти; 6) избрание органов местного самоуправления всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием.

Примечательно то особое внимание, которое уделялось Декларацией правам военнослужащих. О них было упомянуто трижды. Так, 2-й пункт этого документа распространял на солдат все политические права с малозначащей тогда оговоркой «в пределах, допускаемых военными техническими условиями». В 8-м пункте Декларации предлагалось, с оговоркой о «сохранении дисциплины», устранить для солдат все ограничения «в пользовании общественными правами, предоставленными всем остальным гражданам». И наконец, в 7-м пункте обещалось не разоружать и не выводить из Петрограда воинские части, принимавшие участие в восстании.

Вопреки широко распространенному мнению о медлительности Временного правительства, его социально-политическая программа была исполнена с ошеломляющей быстротой. Этому способствовала и захлестнувшая страну волна левого радикализма: Временное правительство не только само стремилось скорее ликвидировать все политические приметы прошлой эпохи, но и постоянно подталкивалось к этому как социалистическими партиями, так и стихийными выступлениями низов.

Первыми, кто вкусил от плодов свободы, были, прежде всего, солдаты. Толчок к «революционизированию» армии был дан знаменитым приказом № 1 Петроградского Совета от 1 марта 1917 г. Им предусматривалось избрание солдатских комитетов во всех воинских частях и распространение на солдат всех политических прав. Временное правительство признало этот документ.

В начале весны были выпущены из тюрем и вернулись из ссылки тысячи осужденных по политическим делам. 10 марта распущен Департамент полиции, 19 марта — Отдельный корпус жандармов. 2 марта принят закон об отмене смертной казни. В марте началась и реформа мирового суда. Если раньше мировой судья единолично решал дела, то теперь этим занимался мировой суд в составе судьи и двух заседателей, представлявших соответственно армию и рабочих. 17 апреля правительство одобрило «Временное положение о создании милиции при местных органах власти». Весной 1917 г. в деревне был уничтожен институт земских начальников, проведены выборы (прямым и равным голосованием) новых органов сельского и городского самоуправления. Осенью 1917 г. был подготовлен закон о выборах в Учредительное собрание и назначены их сроки. Отменялась любая цензура (кроме военной), запретам подверглась лишь деятельность ряда крайне правых и монархических организаций и изданий.

Куда бо́льшие трудности Временное правительство встретило при достижении обозначенных им внешнеполитических и экономических целей. Оно осудило войну ради захватов чужих территорий и выступило за «полный мир на основе самоопределения народов» — но никаких реальных действий по прекращению войны не предприняло. Собственно, само это реальное действие могло быть только одно — сепаратный мир. Иного способа окончить войну притом, что союзники враждебно встречали даже самые разговоры о мире, не было. Сепаратный договор Временное правительство одобрить не могло: при всей сомнительности благополучного исхода такой сделки Россию неминуемо ждали унижение и дипломатическая изоляция. О сепаратном мире в то время не говорили даже большевики, его отвергали и низы.

Экономические реформы также застопорились. Если в промышленности быстрыми уступками рабочим (введением 8-часового рабочего дня, повышением зарплаты, фактическим разрешением рабочего контроля) удалось вплоть до осени 1917 г. сохранять хрупкий «классовый мир», то в деревне дело обстояло иначе. Уже во время весенних полевых работ начались захваты помещичьих земель. Они усилились к августу, ко времени сбора урожая.

Аграрную реформу невозможно было провести за несколько недель до начала весеннего сева. Характерно, что и большевики впоследствии начали аграрный переворот не выпуском пропагандистского воззвания, а узаконением сводки 242 крестьянских наказов — документа, составлявшегося долго, осмотрительно и кропотливо. Обстоятельно разработать за 2–3 недели принципы аграрной реформы (и так, чтобы крестьяне сочли ее справедливой), а потом проводить ее во время полевых работ, когда посеявший не будет знать, на каком поле ему предстоит снимать урожай, — все это очевидно противоречило здравому смыслу. Но это была одна «правда», а наряду с ней жила «правда» другая. Она состояла в том, что уже никто не хотел ждать — ни страдавшие от бесхлебицы крестьяне, ни уставшие жить в окопах солдаты. Голод и смерть являлись более сильными аргументами, чем здравый смысл и достоинство окончания войны. И, устраивая «по-европейски» внешнеполитические и экономические дела России, либеральные и демократические политики неизбежно вели ее на стезю большевизма.