Сергей Яров - Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей

Намечая реформу средней школы, нарком просвещения А.В. Луначарский и его заместители, Н.К. Крупская и М.Н. Покровский, преследовали две основные цели: 1) демократизировать образование, сделать его всеобщим, ликвидировать безграмотность; 2) превратить систему образования в средство политического воспитания.

В сентябре 1918 г. был узаконен переход к единой трудовой школе, в основу которой был положен принцип гармоничного интеллектуального и физического развития учащихся.

26 декабря 1919 г. был издан Декрет Совнаркома РСФСР «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», согласно которому граждане от 8 до 50 лет обязаны были обучиться грамоте. Было открыто множество пунктов по ликвидации безграмотности, а также новых школ. В 1920 г. была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности, ставшая частью Наркомпроса.

Идея государственного контроля в культуре нигде так ярко не отразилась, как в предложенной Наркомпросом реформе системы образования. Она была узаконена Декретом ВЦИК 16 октября 1918 г., утвердившим «Положение о единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Единая трудовая школа разделялась на две ступени: 1-я — для учащихся от 8 до 13 лет (она предполагала курс обучения в течение 5 лет) и 2-я — для школьников от 13 до 17 лет (курс обучения — 4 года). В 1918–1920-х гг. реформа не удалась до конца в том виде, как задумывалась. Школа не стала ни полностью политехнической, преодолевающей оторванность учащихся от общественно-полезного труда, ни полностью самоуправляемой. Многие из проектов школьной реформы остались на бумаге, но одно из их положений неукоснительно претворялось в жизнь. Это государственный контроль над образованием и отсюда — неизбежная его политизация.

В высшей школе власти не решались пока посягнуть на автономию университетов и институтов, но неуклонно и последовательно осуществляли меры по их «пролетаризации». Важнейшим шагом в этом направлении стало изменение в 1918 г. правил приема в высшие учебные заведения, что позволило широко открыть их двери для выходцев из социальных низов. Согласно новым правилам приема в высшие учебные заведения, одобренным 2 августа 1918 г., правом поступить в вузы пользовались все граждане РСФСР старше 16 лет, причем представители беднейших слоев обладали рядом преимуществ. Обучение стало бесплатным, а экзамены при поступлении в вуз были отменены. В 1918 г. были образованы первые рабочие факультеты (рабфаки), на которые принимались рабочие и крестьяне для подготовки к поступлению в вуз.

Во время Гражданской войны российская наука оказалась на грани распада. Оборвались связи русских ученых с их коллегами за границей, резко сократился выпуск научных книг и журналов. Многие ученые оказались перед угрозой голодной смерти.

На первых порах провозглашенная наукой чуждость политике устраивала власти — правда, не во всех областях научной деятельности. Уже в годы Гражданской войны предпринимались попытки ограничить влияние «буржуазных» историков, философов и юристов. Единого цензурного ведомства не существовало, но ряд учреждений (Наркомпрос, Наркомат по военным и морским делам и др.) имели свои цензурные подразделения. Национализация типографий после Октября привела к тому, что многие из них работали только по заказам Государственного издательства (Госиздата), отнюдь не отличавшегося идеологической всеядностью. Впрочем, иногда допускались и прямые запреты. В частности, был конфискован тираж книги «Из глубины», содержавшей статьи Н.А. Бердяева, П.Б. Струве, С.Л. Франка, П.И. Новгородцева и др.

Новый, близкий эпохе революции «культурный» язык не сразу был выработан и усвоен массами. Прообразом его служил язык народнической литературы, очищенный большевистскими агитками от либеральных наслоений, от груза «утопических» представлений о социализме, но столь же декларативный.

Впрочем, и этот язык не сразу могла воспринять «пролетарская» литература 1918–1920-х гг. Она просто огрубила, упростила и окарикатурила художественные приемы прежней социал-демократической «разоблачительной» литературы.

Собственно «пролетарская», коммунистическая художественная проза 1917–1920-х гг. почти не известна. Большую славу получила «пролетарская» поэзия; к числу ее самобытных представителей следует отнести Д. Бедного и В. Князева. Лириками ни тот, ни другой не были, но и они, и менее известные «пролетарские» поэты, в большей или меньшей степени, но всегда охотно, использовали штампы романтической поэзии.

Многие литераторы встретили Октябрьской переворот протестами. Летом 1918 г. власти закрыли издаваемую М. Горьким газету «Новая жизнь». В ней публиковались статьи Горького, впоследствии объединенные под общим заглавием «Несвоевременные мысли». Главная тема этих статей — необходимость защитить русскую культуру от разрушительных сил, развязанных революцией. Резко враждебную к большевизму позицию заняла З.Н. Гиппиус. В ее стихотворениях, написанных на рубеже 1917–1918 гг., революция предстает как символ падения России. «Петербургские дневники» З.Н. Гиппиус, созданные в 1914–1919 гг., отразили ее впечатления о постреволюционном Петрограде, в котором она увидела «мерзость запустения» и одичание. «Революционную» романтику и народопоклонничество З.Н. Гиппиус отвергала напрочь. Резко она писала не только о представителях нового советского чиновничества, но и о социальных низах, в чьих действиях она усматривала конформизм. Публиковавшиеся здесь зарисовки современников не были лишены субъективности и пристрастности, на что позднее обратил внимание А.А. Блок, писавший: «Это правда — но только часть». «Окаянные дни» И.А. Бунина представляют собой дневники, в которых почти все записи наполнены страстным, непримиримым отрицанием революции. Бунин создал драматическое полотно распада России, причем отрицательными персонажами для него являются не только большевики, но и те, кто готовили для большевизма почву, хотя позднее выступили против него. Гневно осуждал «красный террор» в своих «Письмах к А. Луначарскому» В.Г. Короленко.

Иными были взгляды А.А. Блока, В.В. Маяковского, А. Белого. Революцию А.А. Блок понимал как средство разрушения пошлости, охватившей, по его мнению, все: быт, культуру, политику, литературу. В поэме «Двенадцать» и стихотворении «Скифы» (1918) А. Блок признает неизбежность революции и воспевает ее очистительную силу. Сходные мысли выразили и «революционные» стихи и статьи А. Белого. Не сразу, но быстро признал революцию В. Маяковский, издавший в годы Гражданской войны такие произведения, как «Левый марш», «150 000 000», «Ода революции».