Анатолий Горелов - История мировых религий

Борис был во главе киевского войска, и дружина сказала ему, когда старший брат Святополк вызвал его к себе после смерти отца Владимира Святого: «Пойди, сядь в Киеве на отчий княжеский стол – ведь все воины в твоих руках». Он же ответил: «Не могу я поднять руку на брата своего, к тому же еще и старшего, которого чту я как отца». Услышав это, воины разошлись. И в последний момент, когда убивали его, он воскликнул: «Не осуждай их, Господи, за грех этот, но прими с миром душу мою» (там же. С. 69).

Глеб же, обманом вызванный от имени отца, стал молить о пощаде и потом возопил: «Увы мне, увы мне!» «И как предсказал Господь в псалмах, что возлюбившего зло больше добра Бог сокрушит до конца, так отомстил брат Ярослав (будущий Мудрый. – А.Г.) за убийство братьев и бежал Святополк Окаянный из Киева и бесчестно скончался» (там же. С. 71).

Вот что сказано летописцем об этих святых: «Вы наше оружие, земле Русской защита и опора, мечи обоюдоострые, ими дерзость поганых низвергаем и дьявольские козни на земле попираем. Воистину и без сомнений могу сказать: вы небесные люди и земные ангелы, столпы и опора земли нашей!» (там же. С. 74).

Чудеса святых, пишет летописец, происходят во исполнение слов Господа: «Верующий в меня, в дела, которые я творю, сотворит сам их, и больше сих сотвори». И просьба к святым: «Не забывайте отечества, где прожили свою земную жизнь, никогда не оставляйте его. Так же и в молитвах всегда молитесь за нас, да не постигнет нас беда и болезни не коснутся тела рабов ваших» (там же. С. 75).

Святой, известный всем, – Александр Невский. Это тип святого, отличавшегося воинскими доблестями при жизни (заглавие рукописи о нем «О житии и доблести…»). Святость такого человека уже в том, что и красота его, и храбрость, и ум, и сила, и звучный голос, и победа его не могли быть без божественной благодати. Александр перед битвой просил святого Бориса помочь ему и встать с оружием и щитом. Он же сказал дружине: «Не в силе Бог, но в правде» (там же. С. 204). Все святые как бы связаны одной цепью, и Борис, и Глеб помогли Александру победить шведов, сойдя на землю. Воинство Божие помогало, как сообщает летописец, Александру и во время Ледового побоища. Сообщается, что Александр «любил священников, и монахов, и нищих, и митрополитов же и епископов почитал и внимал им». После смерти его и иереи и диаконы, черноризцы, нищие и богатые и все люди восклицали: «Уже погибаем!» (там же. С. 208).

Знаменитейший русский святой – Сергий Радонежский. Его первый биограф Епифаний Премудрый сообщает, что, находясь во чреве матери, он трижды прокричал во время церковной службы, тем самым обнаружив свое божественное предназначение. Появившийся на свет ребенок отказывался принимать материнское молоко, если мать «пищу некую вкусити, еже мяс» (Житие Сергия Радонежского. М., 1991. С. 16). С юного возраста он постился «въ среду и в пяток ничто же не ядяше, въ прочаа же дни хлебом питашеся и водою» (там же. С. 25). Детство Сергия напоминает нам Феодосия Печерского, следуя по пути которого, будущий «преподобный и богоносный чудотворец» создает монастырь, получивший впоследствии название Троице-Сергиевой Лавры.

В те времена, пишет Е.Е. Голубинский, «наши монахи смотрели на пример современных им монахов греческих, а позднейшие греческие монахи уже не шли из города в пустыни. И вот, богоизбранный юноша Варфоломей (имя до принятия монашества. – А.Г .), отвращая взор свой от примера современных ему монахов греческих и обращая его к примеру древних египетских учредителей монашества – Антония, Пахомия и Макариев, решил монашествовать в том собственном смысле, чтобы подвизаться в удаленной от жилищ человеческих пустыне» (там же. С. 155).

«В последующее время, в XV, XVI, XVII столетиях монашеское подвижничество посредством совершенного уединенного пустынножития не составляло у нас очень большой редкости, – продолжает Голубинский, – но оно началось у нас именно от преподобного Сергия и он был именно первым, кто ввел его у нас. Не так трудно делать что-либо трудное, когда прежде нас уже делали это многие другие, как трудно решиться на это первому» (там же. С. 157).

«Пустыня была настоящая и суровая пустыня: кругом на большое расстояние во все стороны – дремучий лес; в лесу – ни единого жилища человеческого и не единой человеческой стези, так что нельзя было видеть лица и нельзя было слышать голоса человеческого, а можно было видеть и слышать только зверей и птиц» (там же. С. 156).

Важно не только то, что Сергий начал свое великое дело в природе, но и то, как он обращался с ней. Это было то гармоничное взаимодействие, к которому призывает современная экология. «Поселившись среди зверей, преподобный Сергий приобрел их расположение, а с некоторыми из них вступил даже, так сказать, в содружество. Мимо кельи его бегали стада волков, но ему вреда не причиняли; проходили иногда и медведи, но также не беспокоили его. Между медведями нашелся один, который часто начал посещать преподобного» (там же. С. 159). Б. Зайцев пишет, что Сергий Радонежский «благословил природу, в образе медведя близко подошедшую к нему» (там же. С. 215).

Он был поистине другом животных, всей природы. Такое поведение соответствовало общим правилам христианского отношения к природе. Природа в христианстве не одушевляется, как в язычестве, но почитается как творение Божье. Свойства православного святого – смирение и любовь в полной мере переносит Сергий на всю природу. Он любит медведя, которого кормит, и у него нет чувства превосходства перед «братьями меньшими».

Природа для Сергия – способ приобщения к Богу. Уйти от людей в дикую природу и в ней обрести Бога – таков путь Сергия Радонежского. «В самой ограде монастыря первобытный лес шумел над самыми кельями и осенью обсыпал их кровли палыми листьями и иглами» (там же. С. 266).

Сейчас пишут, что для решения экологической проблемы необходима определенная степень нравственности. Надо любить всю окружающую природу, все существа на Земле. Возражают, что это невозможно. Невозможно для простого человека, но не для святого. Сергию Радонежскому была присуща «любовь совершенная». Сергий побеждал людей и природу без насилия – своим примером. Этим он был похож на другого экологического святого – Франциска Ассизского, читавшего проповеди птицам.

«Житие же его бе сицево: пост, сухоядение, беспостелие» (там же. С. 138). «Пищу преподобного Сергия во время его уединенного пустынножития составляли хлеб и вода» (там же. С. 159). Ходил он в такой «худой» одежде, «что не далека была от того, чтобы называться рубищем» (там же. С. 170).

В пустыни, в совершенном уединении Сергий прожил около двух лет. Стали к нему приходить другие монахи. Свой растущий авторитет Сергий Радонежский использовал для предотвращения княжеских междоусобиц. Он благословил Дмитрия Донского на битву с Мамаем. Своей скромностью преподобный Сергий подавал пример всем, и хотя на месте его пустынножития возник привлекший много людей монастырь, «несохраненная монастырем первоначальная его пустынность послужила образцом для последующих ревнителей подвижничества к устроению пустынных монастырей» (там же. С. 164). Не менее четверти русских монастырей основаны прямыми учениками Сергия и стали они образцами общежития и преображения природы, как Валаамский, Соловецкий, Кирилло-Белозерский и другие.