Жанна Курдина - История зарубежной литературы XIX века. Романтизм: учебное пособие

…Романтическое не столько род, сколько элемент поэзии…

ИЗ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК [26]

828. В романе должно объективироваться все объективное; это заблуждение, что роман – субъективный жанр.

849. Творчество Шекспира составляет целый цикл в истории литературы, когда поэзия поистине становится романтической.

ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ И НОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ [27]

…Истинный поэт, искусство которого в том и состоит, что он умеет считавшееся самым обыкновенным и повседневным представить совершенно новым и преображенным в поэтическом свете, вкладывая в него высшее значение и…угадывая в нем глубочайший смысл… Непрямое изложение действительности и настоящего времени позволяет искусству изображать вечное, всегда и везде прекрасное, значительное и всеобщее.

…Шекспир по внутреннему чувству своему есть самый глубоко болезненный и резко трагический из всех времен древних и новых.

ФРАГМЕНТЫ [28]

Поэзия на деле есть абсолютно-реальное. Это средоточие моей философии. Чем больше поэзии, тем ближе к действительности.

Поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого.

Поэт и жрец были вначале одно, и лишь последующие времена разделили их. Однако истинный поэт всегда оставался жрецом, так же как истинный жрец – поэтом. И не должно ли грядущее снова привести к старому состоянию вещей?

Только индивидуум интересен, отсюда все классическое не индивидуально.

Истинный поэт всеведущ; он действительно вселенная в малом преломлении.

Пластические произведения искусства никогда не следовало бы смотреть без музыки, музыкальные произведения, напротив, нужно бы слушать в прекрасно декорированных залах. Поэтические же произведения следует воспринимать лишь с тем и другим совместно. Оттого поэзия так сильно впечатляет в красивом театральном зале или в церкви убранной с высоким вкусом. Во всяком хорошем обществе по временам должна раздаваться музыка. Ощущаемая необходимость в пластических декорациях, без которых невозможно создание подлинной общественности, породила приемные комнаты. Лучшие кушанья, общественные игры, более изящный костюм, танец и даже более изысканная, свободная и более общая беседа возникли благодаря этому чувству возвышенной жизни в обществе и последовавшему в связи с этим объединению всего прекрасного и оживляющего для создания многообразных общих впечатлений.

Сказка есть как бы канон поэзии. Все поэтическое должно быть сказочным. Поэт поклоняется случаю.

Сказка подобна сновидению, она бессвязна. Ансамбль чудесных вещей и событий. Например, музыкальные фантазии, гармоничные сопровождения Эоловой арфы, сама природа.

В истинной сказке все должно быть чудесным, таинственным, бессвязным и оживленным, каждый раз по-иному… Мир сказки есть мир, целиком противоположный миру действительности, и именно потому так же точно напоминает его, как хаос, совершенное творение.

Истинная сказка должна быть одновременно пророческим изображением, идеальным изображением, абсолютно необходимым изображением. Истинный сказочный поэт есть провидец будущего.

Роман должен быть сплошной поэзией. Поэзия, как и философия, есть гармоничная настроенность нашей души, где все становится прекрасным, где каждый предмет находит должное освещение, где все имеет подобающее ему сопровождение и подобающую среду. В истинно поэтическом произведении все кажется столь естественным и все же столь чудесным…

Не должен ли роман охватить все виды стиля в их последовательности, разнообразно объединенной общим духом?

Роман – это есть история в свободной форме, как бы мифология истории.

ПИСЬМО ПРЕПОДОБНОМУ ДОКТОРУ ТРАСЛЕРУ [29]

23 августа 1799 г.

…И я также знаю, что этот мир есть мир воображения и видений. Я рисую мир таким, каким я его вижу, но не все видят одинаково. Взору скупца гинея представляется более прекрасной, чем солнце, а ветхий мешок, набитый монетами, более прекрасным, чем плодоносящий виноградник. Дерево, вызывающее у одних слезы радости, другим кажется всего лишь никчемным зеленым предметом. Некоторые видят в природе только смешное и безобразное, но их мерками я не стану соразмерять пропорции моих рисунков. Некоторые же вообще не замечают природы. Однако в глазах человека, наделенного воображением, природа и есть само воображение. Каков человек, так он и видит. Как устроен его глаз, таковы и его способности. Вы, безусловно, заблуждаетесь, когда говорите, будто видения фантазии нельзя найти в этом мире. Для меня мир представляет собой одно бесконечное видение Фантазии или Воображения, и мне приятно, когда я слышу об этом…

Как бы там ни было, но я с радостью обнаружил, что подавляющее большинство простых смертных способно объяснить мои видения, в особенности это удается детям, которые рассматривают мои картины с большим удовольствием, чем можно было бы предположить. Юность и детство – это не обязательно недомыслие и посредственность. Есть, конечно, среди детей недоумки, но они есть и среди стариков. И все же огромное большинство – за Воображение, или духовное чувствование…

ПРЕДИСЛОВИЕ К «ЛИРИЧЕСКИМ БАЛЛАДАМ» [30]

…Итак, главная задача этих Стихотворений состояла в том, чтобы отобрать случаи и ситуации из повседневной жизни и пересказать или описать их, постоянно пользуясь, насколько это возможно, обыденным языком, и в то же время расцветить их красками воображения, благодаря чему обычные вещи предстали бы в непривычном виде; наконец – и это главное – сделать эти случаи и ситуации интересными, выявив в них с правдивостью, но не нарочито, основополагающие законы нашей природы; это в основном касается способа, при помощи которого мы связываем понятия, находясь в состоянии возбуждения. Мы выбрали главным образом сцены из простой сельской жизни, потому что в этих условиях естественные душевные порывы обретают более благодатную почву для созревания, подвергаются меньшему ограничению и говорят более простым и выразительным языком; потому что в этих условиях наши простейшие чувства выявляют себя с большей ясностью и, соответственно, могут быть точнее изучены и более ярко воспроизведены; потому что сельские нравы, порожденные этими простейшими чувствами и неизбежным характером сельских занятий, понятнее и долговечней; и, наконец, потому что в этих условиях человеческие страсти приобщаются к прекрасным и вечным формам природы. Мы также использовали и язык этих людей (очищенный от того, что кажется его очевидными недостатками, от того, что постоянно и справедливо вызывает неприязнь или отвращение), потому что люди эти ежечасно вступают в общение с природой, от которой произошла лучшая часть языка; и потому что благодаря своему социальному положению и схожести и узости круга общения они менее подвержены тщеславию и выражают свои чувства и мысли простым и незамысловатым языком. Соответственно такой язык, рожденный долгим опытом и постоянными чувствами, более вечен и гораздо более философичен, чем язык, которым поэты часто подменяют его, думая, что они оказывают себе и своему искусству тем большую честь, чем больше они отделяют себя от человеческих чувств и отдают предпочтение произвольным и прихотливым формам выражения, поставляя пищу для переменчивых вкусов и переменчивых аппетитов, ими же самими созданных.