Нанами Шионо - Последний час рыцарей

22 июня Мехмед поручил управление завоеванным городом одному из своих советников и вернулся в Адрианополь. Франдзис попал в длинную вереницу пленных, которые отправились вместе с Мехмедом как часть его каравана. Узников оказалось так много, что, когда белый конь султана, ехавшего во главе каравана, уже скрылся за горизонтом, люди, шедшие в конце каравана, еще не покинули городских стен.

В течение этого периода первейшей заботой Франдзиса было узнать, где находятся останки императора. Среди пленных распространился слух о том, что Константин геройски погиб в бою. Но никто не мог с уверенностью сказать, где лежит его тело. Почему-то Франдзис не хотел заставить себя поверить, что голова, попавшая к Мехмеду, действительно принадлежала императору. Однако поскольку он был скован с другими пленными, то никак не мог пойти и взглянуть на нее сам.

Тем не менее Франдзис мог утешаться тем, что император, которому он так преданно служил и который втайне надеялся умереть, встретил свой конец героически, как и подобает последнему из властителей Византийской империи.

Второй заботой бывшего придворного было выяснение местонахождения его жены и детей, но и об этом трудно было что-нибудь сказать с уверенностью.

Поскольку у всех пленных были одни и те же заботы, между ними быстро наладилась связь, а при должном внимании стало возможно узнать все новости.

Вскоре Франдзис услышал, что его жена стала собственностью какого-то турка. После прибытия в Адрианополь он выяснил, что его сын и дочь оказались среди юных рабов, которых султан отобрал для службы у себя во дворце.

Франдзис стал рабом главного конюха султана. Первейшей его задачей было найти какой-нибудь способ выкупиться на свободу. Жители Пелопоннеса, который все еще оставался греческим, а также те, кто находился на территориях, подчиненных туркам, не жалели усилий, чтобы помочь своим порабощенным братьям из Константинополя. После одиннадцати месяцев рабства Франдзису удалось выкупить себя за деньги, которые ему одолжил один из этих свободных греков. Затем он стал пытаться освободить свою жену. С помощью нескольких людей, знавших о долгой и преданной службе Франдзиса, ему удалось и это.

Но судьба его детей, как он узнал позже, оказалась поистине достойной жалости. Его дочь умерла вскоре после того, как попала в гарем султана. Его сын, которому исполнилось всего восемнадцать лет, отверг заигрывания Мехмеда и был казнен.

Франдзиса и его жену ничто более не удерживало в стране, управляемой османами. Они уехали на Пелопоннес в поисках протекции у младшего брата императора Фомы Палеолога. Франдзис служил при дворе Фомы до 1460 года, когда Мехмед захватил и этот регион. Он вместе с Фомой был вынужден бежать на остров Корфу, принадлежавший Венеции.

Франдзис продолжал служить при дворе в изгнании в качестве посла Фомы, совершая поездки во все княжества Италии, но преимущественно в Рим и Венецию. В 1468 году, возможно, побужденный к этому смертью жены, он ушел в монастырь, посвятив оставшееся время до своей смерти в 1477 году написанию «Хроники». Этот документ, учитывая высокое положение Франдзиса, стал наиболее важным историческим свидетельством о последних днях Византийской империи.

Мегадука Нотарас, которого Франдзис втайне терпеть не мог за то, что тот доставил столько трудностей его возлюбленному императору, пережил иную драму.

Когда его схватили вместе с другими сановниками, его личность стала известна всем. Рассказывают, что Нотарас явился к султану, предлагая ему деньги и сокровища. Правда это или нет, но султан поначалу выказал снисходительность и к придворному, и к другим министрам. Мехмед даже навестил больную жену Нотараса. Поэтому высокопоставленные византийские дворяне начали питать некоторые надежды на светлое будущее. Но должно быть, кто-то шепнул повелителю на ухо, что у Нотараса есть юный сын поистине исключительной красоты. Спустя какое-то время султан послал к Нотарасу гонца, требуя привести ему мальчика.

В этот момент Нотарас, член императорской семьи, казалось, вдруг вспомнил, что в его жилах течет благородная византийская кровь. Он наотрез отказался выполнить приказ завоевателя.

Ответ султана был скор: все были обезглавлены. Нотарас обратился к солдатам, выполнявшим казнь, умоляя их убить первым его юного сына, чтобы мальчик не видел смерть своего отца. После того как его сын и его племянник тех же лет были убиты, Нотарас подставил свою шею.

Мехмед воспользовался этим предлогом как возможностью избавиться от всех оставшихся в живых византийских государственных деятелей. Так он и поступил. В действительности же султан с самого начала намеревался покончить с византийским правящим сословием, это было лишь вопросом времени.

Жена Нотараса, ставшая после смерти императрицы-матери самой высокопоставленной дамой в империи, была отправлена в Адрианополь. Там она заболела и умерла. Из всей семьи мегадуки выжила только его дочь, которую он еще до осады отправил в Венецию вместе с большей частью семейного состояния.

Кардинал Исидор, столь ненавистный противникам унии, что они с Нотарасом почти не разговаривали друг с другом на военных советах, тоже был захвачен османскими солдатами. Он был ранен в голову, повязка частично скрывала его лицо. Кроме того, Исидор сменил свой великолепный доспех на лохмотья нищего. Поэтому туркам, схватившим его, не пришло в голову, что это был второй из самых важных разыскиваемых людей в городе — посланник папы. По слухам, злополучный нищий, с которым Исидор обменялся одеждой, был тоже схвачен и немедленно обезглавлен.

Исидору же продолжало везти. Турецкие солдаты, которым он достался вместе с другими пленниками, спешили обратить свою добычу в деньги. Поэтому они отвели его и других рабов в генуэзскую колонию в Пере, чтобы поскорее продать. Таким образом, кардинал был избавлен от тягот пути в Адрианополь.

Генуэзец, выкупивший эту группу рабов и немедленно отпустивший их на свободу, явно не имел понятия о том, что Исидор находился среди них. Следующие восемь дней Исидор провел в Галате, переходя из дома в дом. Но ситуация сделалась для него еще более опасной, когда султан потребовал, чтобы Пера сдалась и тоже перешла под управление турок.

Переодетый небогатым греком, кардинал сел на турецкий корабль, следовавший в Малую Азию. После весьма трудного путешествия из Анатолии он наконец-то прибыл в генуэзскую колонию Фокею. Некоторые из жителей, к великому отчаянию Исидора, узнали его. Несмотря на то что этот регион формально находился под властью Генуи, его окружали османские земли.

Исидор снова решил бежать. Он нанял небольшое судно и успешно добрался до острова Хиос, которым владели генуэзцы. Зная, что его тем не менее могут опознать в любой момент, кардинал скрылся на борту венецианского корабля, который собирался идти на Крит. Только добравшись до Крита, он впервые смог почувствовать себя в безопасности. Остров находился далеко от османских земель, он был колонией Венеции — единственного государства, которое совершенно недвусмысленно выказало свою антиосманскую позицию.