Роберт Кондратенко - Морская политика России 80-х годов XIX века

В Петербурге знали о подготовке переворота и одобряли ее, но практического содействия не оказывали, а сразу после низвержения князя и его высылки в Австро-Венгрию поспешили заявить, что держатся в стороне от происходящего и не намерены оккупировать Болгарию [659] Золотухин М.Ю . Указ. соч. С. 150 — 153; Косик В.И . Русская политика в Болгарии. 1879–1886. М., 1991. С. 134–141. .

Тем временем офицеры передали власть правительству митрополита Климента, а он 12/24 августа отказался от нее в пользу лидера Либеральной партии, многолетнего премьер-министра П. Каравелова — политика авторитетного и занимавшего в целом пророссийскую позицию, однако настаивавшего на реставрации Баттенберга, чего совершенно не допускал Александр III.

Предпринятая болгарским князем 17 августа попытка вернуться в страну вызвала резкий протест царя. Александр Баттенберг, не нашедший опоры ни в обществе, ни в армии, 25 августа официально отрекся от престола и вторично покинул Болгарию, оставив ее на попечение регентского совета в составе П. Каравелова, С. Муткурова и С. Стамболова. Начинавший свою политическую карьеру в 1878 году сотрудничеством с временной российской администрацией, С. Стамболов к моменту переворота стал сторонником высвобождения Болгарии из-под опеки России. Будучи первым регентом, после непродолжительного зондажа позиции Петербурга, он повел дело к укреплению режима личной власти, жестоко преследуя русофилов и ориентируясь на поддержку Англии, Австро-Венгрии и Турции. Чтобы не потерять совершенно своего влияния в княжестве, Александр III решил направить туда в качестве чрезвычайного комиссара военного агента в Вене, генерал-майора Н.В. Каульбарса. Впрочем, под давлением Вены и Берлина статус посланца был изменен его назначили временно управляющим генеральным консульством в Софии, причем Н.К. Гирс, не сочувствовавший этой миссии, с самого начала устранился руководства ею.

Перед Н.В. Каульбарсом были поставлены задачи: предотвратить выборы в Великое Народное собрание, добиться отмены военного положения и настоять на освобождении из тюрем участников детронизации [660] Золотухин М.Ю . Указ. соч. С. 164. .

Иначе говоря, ему предстояло дискредитировать регентов и подготовить передачу власти в руки русофильских кругов, о которых, впрочем, в Петербурге ясного представления не имели. Прямолинейные, хотя и непоследовательные действия генерала, при дезорганизованности русофилов и решительном сопротивлении регентства его давлению, лишь накалили обстановку без какого-либо положительного результата. В конце сентября, вопреки требованиям российского правительства, состоялись выборы в Великое Народное собрание, проходившие в атмосфере преследования русофилов и фальсификации избирательных бюллетеней. Предпринятая Н.В. Каульбарсом поездка по стране была сорваны эмиссарами регентов. По настоянию Н.К. Гирса Александр III предписал генералу вернуться в Софию и настаивать на перевыборах депутатов.

Еще во время поездки, отмечая политическую пассивность населения, Н.В. Каульбарс высказался в пользу временной оккупации Болгарии, а в телеграмме он 24 сентября предложил для придания уверенности русофилам послать в Бургас и Варну военные корабли [661] Косик В.И. Указ. соч. С. 159. .

Однако на оккупацию российское правительство не могло решиться из-за негативного отношения к ней держав. Наблюдавший за событиями из Парижа И.А. Шестаков такую пассивность не одобрял, рассуждая о возможности «занять весь Бургасский залив … под предлогом наблюдения, не возникнет ли междоусобие». Ему казалось, что «зимою едва ли кто решится на войну, а мы можем высадить корпус теперь же и до весны утвердиться в выгодном условии для всех будущих переговоров» [662] РГАВМФ. Ф. 26. Оп. 1. Д. 6. Л. 17 об. .

Между тем регенты, поддерживаемые английскими представителями в княжестве, предприняли попытку парализовать деятельность российских дипломатов, в первую очередь их влияние на русофилов. 4 октября вице-консул в Варне, И.Ф. Похитонов, телеграфировал в МИД, что консульство изолировано и за его посещение аресту подвергаются не только болгары, но и российские подданные, почта и телеграф контролируются офицерами-стамболовцами, а в целом положение таково, что он опасается «серьезных оскорблений, особенно ввиду обвинений русских консулов в формировании чет (отрядов. — Авт .) с целью бунта против правящей партии» [663] РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 178. Л. 1. .

Из Министерства иностранных дел телеграмму направили в Морское министерство, и 8 октября временно замещавший управляющего Н.М. Чихачев запросил А.А. Пещурова, какие корабли он может послать в Болгарию. Выбор был невелик, и А.А. Пещуров ответил, что «кроме "Меркурия" и "Забияки" послать некого». К тому времени крейсер уже окончил кампанию и приступил к разоружению на зиму в Севастополе, а клипер оставался на станции в Батуме «в распоряжении Кавказского управления». В тот же день А.А. Пещуров распорядился отозвать «Забияку» в Севастополь, а «Память Меркурия» экстренно подготовить к выходу в море [664] РГАВМФ. Ф. 243. Оп. 1. Д. 9377. Л. 1–8. .

Однако исполнить эти приказания оказалось непросто. Телеграмму, посланную из Николаева, сумели доставить отлучавшемуся из Батума командиру клипера лишь утром 9 октября, что касается крейсера, то отсутствие половины артиллерийских запасов и всего снабжения по минной части не позволяло отправить его раньше вечера 11 октября.

Впрочем, как часто случается, спешка оказалась преждевременной. 10 октября А.А. Пещурову пришла из Петербурга шифровка с предписанием «задержать отправление в Варну до получения инструкции депешею». На следующий день главный командир послал в Севастополь на миноносце «Кодор» предметы минного вооружения «Памяти Меркурия», а также письмо командиру Севастопольского порта, контр-адмиралу М.Н. Кумани и «некоторую сумму денег в звонкой монете» на заграничные расходы. А.А. Пещуров предупреждал М.Н. Кумани, что цель экспедиции — охрана консульства в Варне, в связи с чем может потребоваться высадка корабельного десанта, и нужно проследить, чтобы эта часть на судах была в полном порядке. В свою очередь он получил тогда же от Н.М. Чихачева телеграмму: «Прикажите командирам быть осторожнее в своих действиях, команду на берег, кроме крайней необходимости, не увольнять и офицерам к спуску флага быть на судне, и вообще избегать всяких недоразумений с местными жителями» [665] РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 178. Л. 14. .

Конечно, такое наставление, видимо, согласованное с Министерством иностранных дел, исключало сколько-нибудь активное участие посылаемых кораблей в решении стоявших перед Н.В. Каульбарсом задач. Это подтверждается и принятой М.Н. Кумани по телеграфу из Петербурга 12 октября инструкцией Министерства иностранных дел И.Ф. Похитонову, гласившей: «Ввиду вызывающего образа действий правящей партии по отношению к вице-консульству, в Варну отправляются крейсеры "Забияка" и "Память Меркурия". Демонстрация эта, по мнению генерала Каульбарса, должна образумить наших противников и поднять дух приверженцев. Если бы предположение это оправдалось, то произведенным впечатлением следует воспользоваться, чтобы побудить местную власть обеспечить безопасность русских подданных и свободу сношений консульства и, если возможно, удалить из города лиц, заявивших себя враждебными поступками относительно консульства. Цели этой следует добиваться, не прибегая к употреблению нашей военной силы и всячески избегая возможности столкновений между экипажем судов и гарнизоном, так как таковые столкновения могут повлечь за собою необходимость принятия с нашей стороны более серьезных мер, требующих предварительной подготовки. Только в том случае, если консульству будет грозить опасность, Вам предоставляется испросить у командующего судами команду матросов для охраны» [666] Там же. Л. 11, 12. .