Рудольф Баландин - Клубок вокруг Сталина

В чем же дело? Прежде всего в том, каким курсом шел Советский Союз в 1937 и 1987 годах. Тогда - сталинская генеральная линия на всемерное укрепление государства и улучшение жизни народа. Теперь - антисталинская горбачевская линия на ослабление государства и власть номенклатуры и торгово-криминального капитала. Еще более жесткая антисталинская политика Ельцина уничтожила великую Россию, превратив ее в третьеразрядное государство.

Фейхтвангер старался быть объективным.

"То, что акты вредительства были, - признавал он, - не подлежит никакому сомнению. Многие, стоявшие раньше у власти - офицеры, промышленники, кулаки, - сумели окопаться на серьезных участках и занялись вредительством... Постепенно, однако, население охватил настоящий психоз вредительства..."

И это тоже верно. Крупные кампании по борьбе с "врагами народа" (понятие, введенное, кажется, еще во времена императора Нерона) слишком часто - в разные времена и у различных народов - переходят в настоящие массовые психозы, омрачающие духовную жизнь общества.

Так проявляется пресловутое "стадное мышление", свойственное крупным коллективам. Так было, так есть, так будет. Вопрос - с какими целями, ради чего (или кого) используется эта особенность духовного бытия общества.

По свидетельству Фейхтвангера, единство взглядов подавляющего большинства населения СССР сводилось "к трем пунктам, а именно: к общности мнений по вопросу об основных принципах коммунизма, к всеобщей любви к Советскому Союзу и к разделяемой всеми уверенности, что в недалеком будущем Советский Союз станет самой счастливой и самой сильной страной в мире.

Таким образом, прежде всего, господствует единое мнение насчет того, что лучше, когда средства производства являются не частной собственностью, а всенародным достоянием".

Правы ли были советские люди в этом своем убеждении? Опыт нашей истории доказал бесспорно: они были совершенно правы. Грабительская "приватизация" национальных богатств обернулась экономической катастрофой и социальными бедами для народа.

"Мне нравится наивное патриотическое тщеславие советских людей, продолжал Фейхтвангер. - Молодой народ ценой неслыханных жертв создал нечто очень великое, и вот он стоит перед своим творением, сам еще не совсем веря в него, радуется достигнутому".

Такой патриотизм вполне оправдан и служит укреплению единства общества. Он не исключает критику, порой весьма важных персон, не исключает и крупных ошибок, но только не генеральной линии партии. В этом, подчеркивает Фейхтвангнер, "отклонений не бывает, или если они существуют, то не осмеливаются открыто проявиться".

Тут, безусловно, можно посетовать на подавление свободы личности, мнений и убеждений. Ведь для интеллектуала слишком часто бывает особенно важно высказать свою точку зрения, отличающую его от других, от массового сознания - как проявление сознания индивидуального, личного. Индивидуализм - вот знамя, под которым собираются интеллектуалы, каждый из которых стремится правдами и неправдами показать всем свое мнение.

Такая позиция, с одной стороны, вполне оправдана тем, что именно единицы, а не массы делают великие научные открытия, создают выдающиеся произведения литературы и искусства, изобретают нечто необыкновенное. Творчество - явление индивидуальное. Однако, с другой стороны, понятие "генеральная линия" имеет в виду не одиночек, а все общество как единое целое, все народное хозяйство, а не мелкие частные артели.

"В чем же состоит генеральная линия партии? - задается вопросом индивидуалист Фейхтвангер. И отвечает: - В том, что при проведении всех мероприятий она исходит из убеждения, что построение социализма в Советском Союзе на основных участках успешно завершено и что о поражении в грядущей войне не может быть и речи... Если сомнения в правильности генеральной линии еще имели какой-то смысл приблизительно до середины 1935 года, то после середины 1935 года они с такой очевидностью опровергнуты возрастающим процветанием страны и мощью Красной Армии, что "консенсус омниум" (всеобщее признание) этого пункта равносильно всеобщему признанию здравого смысла".

И в таком случае любой, даже самый махровый индивидуализм должен уступить свои позиции коллективизму, - если человек честен и уважает мнение, основанное на фактах и здравом смысле.

Патриотизм советских людей, как отметил Фейхтвангер, имеет крепкий фундамент: "Там жизнь человека с каждым днем явно улучшается, повышается не только количество получаемых им рублей, но и покупательная сила этого рубля. Средняя реальная заработная плата советского рабочего в 1936 году поднялась по сравнению с 1929 годом на 278 процентов, и у советского гражданина есть уверенность в том, что линия развития в течение еще многих лет будет идти вверх (не только потому, что золотые резервы Германской империи уменьшились до 5 миллионов фунтов, а резервы Советского Союза увеличились до 14 000 миллионов фунтов). Гораздо легче быть патриотом, когда этот патриот получает не только больше пушек, но и больше масла, чем когда он получает больше пушек, но вовсе не получает масла".

Кстати, писатель раскрывает причины агрессивной политики гитлеровской Германии и миролюбивой политики сталинского СССР. Как всякое хищное капиталистическое государство, Германия должна была все больше захватывать "добычи" извне. В ту пору это происходило путем вооруженного захвата территорий. (В наши времена агрессивность проявляется преимущественно в экономическом и экологическом аспектах.) А Советский Союз был державой "самодостаточной", основой его процветания и залогом благополучия граждан были труд, знания и природные ресурсы.

Говоря о культуре в СССР времен 1937 года, Фейхтвангер отметил необычайный для Запада интерес советских людей к литературе, театру, кино. Тиражи писателей-классиков были в десятки раз больше, чем в странах Запада. Но в то же время нельзя было не заметить строгости цензуры, пресекающей даже слабые намеки на недовольство советской властью или неверия в торжество социализма и коммунизма. При этом ожесточение цензуры произошло за последние годы. Почему? "Тебе отвечают: что Советскому Союзу угрожает предстоящая в недалеком будущем война и нельзя медлить с моральным вооружением".

Но может быть, свобода высказывать свое мнение, пусть даже антинародное, важнее "морального вооружения"?

Для крайнего индивидуалиста, исповедующего культ собственной личности, видимость свободы слова важней, чем общегосударственные интересы. И ему даже невдомек, что такая свобода показать "кукиш в кармане" (как лукавый и трусливый персонаж в пьесе Шекспира) - это лишь жалкое подобие "разномыслия", предоставленное хитрым хозяином своему слуге.