Лев Лурье - Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка

Фабрично-заводские рабочие, женская прислуга, чернорабочие, землекопы направлялись в Петербург по преимуществу из Псковского, Порховского, Великолуцкого уездов Псковской губернии, Демянского, Старорусского, Новгородского и Крестецкого уездов Новгородской губернии, Новоторжского, Вышневолоцкого, Ржевского и Тверского уездов Тверской губернии, Гжатского, Сычевского, Юхновского уездов Смоленской губернии, Дрисского и Лепельского уездов Витебской губернии.

Вплоть до революции торговля и трактирный промысел оставались в России вообще и в Петербурге в частности сферой по преимуществу мелкого предпринимательства. Монополизация шла не за счет создания универмагов (как это уже происходило на Западе), а путем покупки разбогатевшим владельцем торговых заведений того же профиля в других концах города. Первый и единственный универсальный магазин столицы в 1910-е годы – Гвардейское экономическое общество. В 1890 г. на одного владельца лавки приходилось 4,4 наемных рабочих, в 1900 – 5,5, в 1910 – 6,7. Эта структура особенно благоприятствовала земляческому принципу комплектования рабочей силы.

В торговле и трактирном промысле в Петербурге была занята примерно седьмая часть самодеятельного (трудового) мужского населения города (15 % в 1890 г., 13,9 % в 1900 г. и 16,3 % в 1910 г.). В торговле господствовали лавочники.

В 1890 г. в Петербурге проживали 8771 владелец торговых заведений, 3709 служащих и 34 800 рабочих, 11 943 одиночки. В 1900 г. торговлей в Петербурге и его пригородах было занято 8984 содержателя торговых заведений, 47 021 рабочий и 2736 служащих, 11 552 одиночки. В 1910 г. – 10 550 хозяев, 4506 служащих, 66 206 рабочих, 13 982 одиночки [62].

Среди торговцев преобладали ярославцы. Ни в одной области деятельности уроженцы Ярославской губернии не добивались таких заметных результатов, как в торговле, и ни одна из сфер столичной экономики не была монополизирована ими в такой степени. В 1867 г. торговцам из Ярославля принадлежало 2414 из 2680 торговых заведений Петербурга, т. е. 90,1 %; ярославцами были 37 % всех приказчиков города (2811 человек). В 1869 г. в Петербурге торговлей занималось 10 220 крестьян, приписанных к Ярославской губернии, что составляло 67,0 % всех торгующих крестьян и 44,8 % всех торговцев города. В 1901 году в Петербурге торговало 15 925 ярославских крестьян [63].

Распределение ярославских крестьян, занятых в торговом отходе по уездам, дается на 1896 и 1901 гг., причем в 1901 г. в их число попало и немало занятых в трактирной промышленности, так что сведения за 1896 г. несколько точнее (табл. 4.2).

Торговый отход в Петербург был сосредоточен в замкнутом районе губернии, расположенном на стыке Ростовского, Угличского, Романовского, Рыбинского и Ярославского уездов (77,1 % всех торгующих в столице ярославцев). Такая высокая степень профессионально-территориальной специализации, несомненно, способствовала облегчению болезненного процесса акклиматизации в городе – ведь в столице одновременно находилось множество земляков.

1– общее число выбравших торговые свидетельства;

2– владельцы заведений, торгующих продовольствием;

3– владельцы заведений, торгующих промышленными товарами, включая мелочные лавки.

1– общее число торговцев-отходников в уезде;

2– процент торговцев среди всех отходников уезда.

В большинстве случаев мальчиков отдавали учениками в торговые заведения сразу по окончании ими сельской школы (26,7 % ярославских торговцев были моложе 18 лет). Обязательное условие занятия торговлей – грамотность, поэтому в районах торгового отхода молодежь была почти поголовно грамотна (в Мышкинском уезде, например, были грамотны 98 % торговцев).

Иногда мальчика отдавали торговцу-односельчанину, приехавшему в деревню на побывку, иногда его брал с собой в столицу отец, служивший в торговом заведении, чаще же пристраивали мальчика «по родству и знати», т. е. при помощи родных и знакомых, живущих в городе.

В возрасте 16–17 лет мальчик оканчивал ученичество и становился подручным – помощником приказчика, потом младшим и, в случае удачи, старшим помощником, приказчиком, наконец – доверенным. 7,2 % торговцев являлись самостоятельными хозяевами – шанс завести собственное дело здесь был выше, чем в какой-либо другой профессии. Наибольшие возможности преуспеть были в скупке скота и сена, торговле вразнос, торговле лесом и дровами, железом и строительными материалами, шорной и кожевенной торговле.

Ярославские торговцы, входившие в Ярославское благотворительное общество (см. далее), участвовали почти исключительно в торговле предметами массового потребления: 45 % продавали съестные припасы, 55 % – промтовары, 3,5 % занимались разносной и развозной торговлей.

Большинство торговцев-крестьян жили в столице постоянно и приезжали в деревню только раз в несколько лет на побывку. Те же, кто в городе не уживались и возвращались домой, считались, а часто и являлись неудачниками – «питерской браковкой».

Вот как писал в земскую газету крестьянин-корреспондент: «Город разверзает свою ненасытную пасть и поглощает черноземную силу деревни; около 50-ти процентов ее, правда, выплывает обратно, но в каком виде? Это в большинстве случаев негодный отброс, зараженный и пороками, и болезнями больших центров». Те же, кто приезжали в деревню, «живут в отпуске на кошелек глядя: если кошелек захромал – и охота явилась ехать на промысел». Большинство от крестьянского труда «отвыкают и гнушаются… Старики и жены их косят, например, с восхода солнечного, а они спят до завтрака, готовят чай и завтрак и после его с подростками и детьми косят сено ради удовольствия» [65].

Смысл побывки для большинства приезжих «питерщиков» был в свидании с женами и детьми, в разлуке с которыми торговцы жили иногда годами. Только наиболее успешные из них могли выписать жену в город на время или навсегда.

Средние заработки ярославских торговцев в Петербурге были следующими: самостоятельных хозяев – 88 рублей в год, доверенных – 31 рубль, приказчиков – 15 рублей, подручных – 12,5 рублей, мальчика – 4 рубля. Квартира и харчи предоставлялись при этом за счет хозяина. Жили приказчики по несколько человек в комнате, отдельное от хозяина помещение полагалось доверенным. Еда была обильной: мясо 5 раз в неделю, чай 2–3 раза в день. Главная сложность торговой деятельности – длиннейший рабочий день при практическом отсутствии выходных.