Лев Лурье - Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка

Составитель отчета общества недаром жаловался: «Тогда как в других земляческих обществах в С.П.Б., например, в Ярославском и Тверском, состоятельное купечество этих губерний считает своим нравственным долгом быть членами их земляческих благотворительных обществ и содействовать их материальному благосостоянию, и благодаря этой земляческой сплоченности и своего рода благородной гордости эти общества имеют возможность не только оказывать широкую материальную поддержку своим землякам, но даже приобретать миллионной стоимости недвижимость и устраивать в них дешевые квартиры и богадельни, приюты и ясли и дешевые столовые и т. п., а в Благотворительном обществе Владимирцев даже доселе нет ни одного члена из купечества Владимирской губернии, несмотря на публикацию об обществе во владимирских печатных органах» [259].

Новгородское общество [260]возникло в 1911 г. Оно было малочисленным (46 членов в 1911 г., 66 – в 1912-м, 146 – в 1913-м) и небогатым: его капитал в 1912 г. составлял 64 рубля. Первым председателем общества был присяжный поверенный С. Я. Климовский, а с 1913 г. им стал действительный член Императорского Археологического института, почетный мировой судья Л. Н. Нелепин.

Из 146 членов в 1913 г. предпринимателями было только 20. Из них известны Безнины – хлеботорговцы с Калашниковской биржи; Е. И. Конецкий, директор Товарищества судоходства и пароходства, названного его именем; экспедитор водочного завода «Келлер и К» Н. М. Серпухов. В основном общество состояло из чиновников, священников, преподавателей, врачей.

Материально землякам общество помогало мало, что объяснялось скудостью его средств: за первые четыре года существования взносов было собрано всего 310 рублей. При обществе существовал Отдел по приисканию занятий землякам, выдавались ссуды (в 1913 г. – 14 ссуд в размере от 2 до 5 рублей; члены общества пользовались преференциями при экскурсиях в Новгород и при лечении на Старорусских минеральных водах).

С 1914 года собирались средства и оказывалась помощь раненым новгородцам, оказавшимся в петроградских госпиталях. Общество подумывало о том, чтобы его члены на долевых началах пользовались благотворительными учреждениями более благополучных родственных организаций – ЯБО, КБО, Угличского общества.

Ежегодное общее собрание общества происходило 8 сентября (день открытия памятника тысячелетию России) в зале Российского ветеринарного общества на Бассейной, 65. Редактор «Архива ветеринарных наук» Г. И. Светлов состоял у новгородцев членом правления. Проводились ежегодные благотворительные балы общества, для чего снимался зал Благородного собрания.

В большевистской концепции истории Петербург – Петроград – колыбель русской и мировой пролетарской революции. А здешние промышленные рабочие – гвардия классовой борьбы трудящихся. И правда, все три русские революции начались в городе на Неве и их движущей силой стали рабочие от станка.

Промышленные рабочие составляли не самую крупную по численности группу самодеятельного (трудового) населения Петербурга. Количество работников сферы услуг, торговли, строительства в столице превышало число классических пролетариев (табл. 7.1).

Жили торговые служащие много хуже промышленных рабочих: заработок у них был ниже, рабочий день дольше; у подавляющего большинства не было возможности содержать в городе семью. Они были поголовно грамотны, имели сильные профсоюзы. Но, несомненно, решающую роль в революционных выступлениях с 1890-х гг. сыграли именно заводские рабочие. Почему?

Подавляющее большинство торговых служащих и промышленных рабочих Петербурга были выходцами из деревни, горожанами в первом поколении. Успешное приспособление крестьян к жизни в городе зависело от степени их включенности в землячества – своеобразные неформальные гильдии, объединяющие выходцев из одной местности, специализирующихся на определенном промысле. Как мы видели, галичане, чухломичи, солигаличане, даниловцы специализировались в строительном промысле, пошехонцы – в портняжном, угличане, мышкинцы, любимцы – в торговле и трактирном промысле, коломенцы и зарайцы были целовальниками, новоторы – каменотесами.

Принадлежность к землячеству обеспечивала обучение профессии, давало кров, определяло трудоустройство, обеспечивало продвижение вверх по профессиональносоциальной лестнице. Наконец, землячество представляло собой некую промежуточную зону, где деревенские нормы поведения сочетались с принятыми в столице. Это уменьшало социально-психологический стресс, обусловленный переходом от сельского образа жизни к городскому [262].

В жизни фабрично-заводских рабочих землячества играли куда меньшую роль, и это имело далеко идущие социальные последствия.

Прежде всего, следует выяснить: имелась ли связь между родиной крестьян-мигрантов и выбором ими профессии фабрично-заводского рабочего? Существовал ли регион, поставлявший в Петербург по преимуществу промышленных рабочих?

Ответ на этот вопрос можно получить только на основании косвенных данных. Городские переписи (за исключением одной, произведенной в 1869 г.) не дают сведений о распределении лиц, занимающихся определенной профессиональной деятельностью по месту их рождения.

Согласно данным переписи 1869 г., среди фабричных рабочих основных специальностей в Петербурге было непропорционально много крестьян Тверской, Смоленской, Витебской, Новгородской губерний. Среди мужчин-ткачей крестьянского происхождения тверичи составляли 25,9 % (17,6 % – среди всех крестьян-петербуржцев), смоляне – 16,4 % (3,0 %), новгородцы – 7,5 % (6,8 %) а ярославцы, например, только 10,8 % (25,8 %); среди металлистов тверичи – 25,4 %, ярославцы —11,8 %, новгородцы – 11,2 %. Среди ткачих первенствовали уроженки Витебской – 18,8 %, (3,9 %), Тверской – 16,7 % (15,0 %), Смоленской – 14,4 % (3,0 %) губерний, среди табачниц – Тверской (22,9 %), Петербургской – 18,1 % (17,2 %), Новгородской – 17,0 % (13,7 %).

Некоторые статистические выводы о региональном распределении крестьян – промышленных рабочих можно сделать и на основании городских переписей 1881–1910 годов. В них содержатся данные о распределении крестьян по губерниям приписки отдельно по городским и по пригородным участкам (перепись 1881 г., единственная из городских переписей, дает и распределение количества крестьян, приписанных к различным губерниям по частям и участкам; к ее результатам мы обратимся далее). Между тем, доля промышленных рабочих в пригородных участках значительно выше, чем в городских. Так, в 1900 г. на одного хозяина предприятия приходилось работников: по «большому» Петербургу в целом 10,0, в Шлиссельбургском участке —15,4, в Петергофском – 18,7 (здесь за Невской и Нарвской заставами жило более 80 % населения пригородных участков). По главным промышленным специальностям эта доля еще выше: в 1900 г. в пригороде жило 15,7 % всех крестьян-мужчин и 15,9 % крестьянок, но 29,0 % всех ткачей и 31,6 % всех ткачих Петербурга, 24,6 % машиностроителей, 39,5 % металлистов.