Игорь Атаманенко - Тайные войны спецслужб

Почитатели теории Снежневского, приверженцы «вялотекущей» утверждают, что указанные симптомы могут и отсутствовать. Странно, да? Симптомов нет, а человека признают больным! На Западе сразу поняли: эта болезнь, вернее, этот диагноз — не что иное, как заказ КПСС и КГБ.

Арсенал спецсредств Комитета государственной безопасности пополнился еще одним безотказным орудием борьбы с инакомыслием, Снежневский получил свою Золотую Звезду Героя Соцтруда, а советские диссиденты — свой диагноз.

И какой бы ты ни был активный правозащитник — все равно ты «вялотекущий шизофреник». Так постановила партия и ее боевой отряд охранения на марше к светлому будущему — Пятое управление Комитета государственной безопасности Союза ССР…

Территория ограждена каменной стеной с колючей проволокой. По углам — вышки с автоматчиками. Предзонник с контрольно-следовой полосой и еще одним ограждением из колючей проволоки. Внутренний глухой забор с колючей проволокой. Сигнализация. Овчарки. Телекамеры.

Это не из фильмов о войне и о фашистских концлагерях. Это — Казанская спецпсихбольница, куда в 1970 году попал Ильин и где провел восемнадцать лет заточения в одиночной камере.

Во внутренней охране помимо надзирателей (вольнонаемных прапорщиков) за «больными» наблюдают… расконвоированные уголовники, отбывающие сроки за различные преступления. Уголовников именуют «санитарами» (в белых куртках и белых пилотках), антисоветчиков — «больными» или просто «дураками». Отдежурив смену, уголовники смотрят телевизор, играют в волейбол, ходят в школу.

«Дураков» даже по малой нужде не всегда выпускают из камер: они писают в ботинок, выливают в окно.

«Санитары» избивают «дураков» по любому поводу, иногда за экзекуцией наблюдает кто-нибудь из медперсонала. Бьют безжалостно, наибольшие повреждения причиняя внутренним органам, в особенности почкам и печени. Цель: отправить всякого прибывшего на «излечение» диссидента с «уткой» по жизни…

В таких условиях Ильин пробыл около двух лет, пока не закончили строительство нового корпуса с одиночными камерами.

Встретил он и «экскаваторщика», и «пиротехника». Последний за время пребывания в больнице в свой, ставший легендарным после совершенных им действий на Красной площади афоризм внес существенные изменения.

Когда в больнице появился Ильин, «пиротехник» вместо фразы: «Уходя, гасите всех, сила вся в кефире!» уже говорил: «Уходя, гасите свет — кайф в аминазине!»

«Экскаваторщик» поначалу все пытался выведать у персонала расстояние от больницы до Мавзолея, но после того как уголовники несколько раз устроили ему так называемое «тестирование в барокамере», усыпальница вождя международного пролетариата потеряла для него былую привлекательность.

«Тестирование в барокамере» проводилось якобы в целях выяснения физических возможностей подопытного для работы космонавтом, и на практике реализовывалось так: орущего благим матом «дурака», невзирая на его рост и комплекцию, «санитары» заталкивали в прикроватную тумбочку и, затащив ее на второй этаж, сталкивали вниз. Чтобы «тестируемый» не вывалился наружу, скатываясь кубарем по ступеням, тумбочку обматывали веревкой. Как ни странно, но тумбочки иногда выдерживали это испытание.

Некоторым исследователям бытия советских политзаключенных в Казанской спецпсихобольнице это передвижение узников в тумбочках напоминает путешествие в грузовом лифте Лубянской тюрьмы…

Когда уголовники попытались «тестировать» Ильина, он зубами впился в нос одному из атакующих и не отпустил до тех пор, пока совсем не откусил. После этого инцидента подготовка Ильина в космонавты пошла по другому плану: настоящие санитары стали превращать задницу террориста в решето, вкалывая ему избыточные дозы аминазина…

…По выходе Ильина из больницы выяснилось, что в 1969 году во всеобщей суете и суматохе командование части, где служил террорист-неудачник, не исключило его из списков личного состава — другими словами, он не прошел законной процедуры увольнения.

В 1990 году с помощью адвоката Виктор Ильин отсудил у Ленинградского военного округа все причитающиеся ему деньги «за вынужденный прогул», длившийся восемнадцать лет, и получил однокомнатную квартиру.

Через год после покушения Цвигун был отстранен от кураторства военной контрразведкой. Его место занял старый соратник Леонида Ильича по днепропетровским партийным «тусовкам» Георгий Цинев. Семену Кузьмичу Брежнев поручил командовать хозяйственными службами Комитета.

Но звездный полет Цвигуна продолжался еще не один год. Даже будучи выброшен на задворки системы государственной безопасности, он сохранил за собой должность первого заместителя председателя КГБ СССР.

В 1971 году он — кандидат в члены ЦК КПСС; в 1977-м — Герой Соцтруда, а в 1978-м — генерал армии.

Андропову вслед за возникновением тандема «Це-Це» работать стало еще труднее.

Единоначалие в КГБ СССР по сути было утрачено: каждый из членов триумвирата тащил одеяло на себя, создавая вокруг себя фракции из начальников подразделений Комитета. В узкий круг особо приближенных можно было попасть, разумеется, не по деловым качествам, а по степени личной преданности.

Дважды Герой Советского Союза космонавт Георгий Тимофеевич Береговой, поплатившийся за свое внешнее сходство с Брежневым ранением лица осколками стекла, в 1975 году наряду с народным артистом СССР Евгением Матвеевым получил приглашение от режиссера Юрия Озерова пройти фотопробы для съемки в его новом фильме «Солдаты свободы». В этом фильме Береговому предстояло сыграть молодого Леонида Ильича.

По сценарию в начале фильма Георгий Тимофеевич, загримированный Генсеком, должен был стоять со своими Золотыми Звездами Героя на груди (кстати, первую Звезду он заработал не в космосе, — а на фронте в 1944 году) на трибуне Мавзолея.

В 1975 году Брежнев уже был трижды Герой, поэтому Озеров предложил Береговому добавить к его собственным двум еще одну — муляж.

Георгий Тимофеевич возмутился и со словами: «Не надо смешивать пряники с портянками» покинул съемочную площадку…

Ни в гангстерских романах, ни в самых крутых кинобоевиках не найти такого количества экстремальных приключений, какие реально выпали на долю бойцов сверхсекретного подразделения КГБ СССР команды «Альфа», широкую известность приобретшей лишь после приснопамятных событий у Белого дома в августе 1991 года.

Даже кураторы Комитета от Отдела административных органов ЦК КПСС не были осведомлены об истинном предназначении команды — для них она была одним из многих подразделений КГБ, проходившим под кодовым названием «Группа А», а многие операции, проведенные ее бойцами, и сегодня остаются тайной за семью печатями, продолжая нести гриф «совершенно секретно» и «особой важности».