Сергей Нефедов - История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

В 1850-х годах – отчасти под влиянием крестьянских волнений – отмечается некоторое уменьшение крестьянских повинностей. Это породило среди историков споры о рентабельности крепостного хозяйства. Согласно марксистской историографии, крепостное хозяйство «изжило себя» и приходило в упадок. Вопрос о том, имело ли место «изживание» крепостничества, имеет существенное значение в контексте неомальтузианской теории: дело в том, что увеличение численности населения приводит к удешевлению рабочей силы, и в условиях избыточного предложения свободного труда рабство и крепостничество действительно могут стать невыгодными. О том, что такое развитие событий вполне возможно, говорят некоторые исторические примеры, в частности, исчезновение категории крепостных крестьян в Китае в эпоху Цин. [1029]Связь между рентабельностью крепостничества и плотностью населения не была секретом и для государственных деятелей эпохи Николая I. «Крепостное право падет само собой, – писал адмирал Н. С. Мордвинов, – … когда население будет соответствовать пространству земли…». [1030]Министр внутренних дел Л. А. Перовский также отмечал, что опыт отдельных губерний показывает, что там, где нет недостатка в рабочих руках, хозяйствовать вольнонаемным трудом выгоднее, чем крепостным. [1031]

Е. Домар и М. Мачина [1033]на основе экономико-математической модели изучили вопрос о рентабельности крепостного хозяйства в различных регионах России. Вывод этих исследователей сводился к тому, что с ростом населения рентабельность действительно уменьшалась, однако в 1850-х годах владение крепостными в России было еще достаточно выгодным. Недостаточная рентабельность наблюдалась лишь в Литве, где отношение стоимости крепостного к цене зерна (то есть к затратам на его прокормление) было существенно ниже, чем в других регионах (см. рисунок 4.8).

рис. 4.8. Соотношение средней цены на крепостных (в руб.) и средней цены на рожь (руб. за четверть) в 1850-х годах по регионам:

V-P – Вятка – Пермь; VO – Волжский регион; CA – Центральное Черноземье; LR – Малороссия; CI – Центрально-промышленный район; LA – Петербургский район; SW – Северо-Западный район; Wr – Белоруссия; NR – Новороссия; LI – Литва. [1034]

Таким образом, в целом уровень прибыли крепостных хозяйств оставался еще достаточно высоким. «Барщинное хозяйство в момент своей ликвидации было наиболее производительной организацией земледельческого труда, и объективно, и в особенности с точки зрения получения прибавочной стоимости, – писал П. Б. Струве. – Владение крещеной собственностью могло тяготить русских помещиков только в перенаселенных местностях, то есть в малоземельных имениях. Но мы не имеем указаний на то, чтобы помещики этих мест настолько тяготились своими крестьянами, чтобы стремиться от них избавиться. Иначе мы бы видели массовый отпуск крестьян на волю…» [1035]

«Поскольку можно заключить из многочисленных в тогдашней литературе вычислений… а также из факта все еще широкого распространения барщины, – отмечал известный экономист П. И. Лященко, – крепостное помещичье хозяйство… было все еще выгодно, как сравнительно с оброчным, так и с вольнонаемным хозяйством». [1036]Мнения о том, что крепостное хозяйство было достаточно прибыльным, придерживаются также многие современные исследователи. [1037]Можно привести много примеров высоко рентабельных барщинных хозяйств. Известно, например, о громадном превышении доходов над расходами в тульских и рязанских вотчинах Юсуповых. [1038]Петровское имение Гагариных в Тамбовской губернии насчитывало 3,2 тысячи ревизских душ и приносило в 1856–1859 годах в среднем по 35 рублей с души или в хлебном эквиваленте по 28 пудов хлеба. В этом имении на душу приходилось 1,2 дес. пашни в барском поле и 1,4 дес. в крестьянском поле. Из-за большой барщины крестьяне не успевали вспахивать свои поля, они имели большую задолженность, жили впроголодь и понемногу вымирали – тем не менее помещик получал свою прибыль. [1039]

Если у помещика не хватало земли, то, конечно, начинались проблемы. Граф Шереметев в 1846 году был вынужден отпустить крестьян своей тульской вотчины на оброк, и они платили по 10 рублей серебром с ревизской души; [1040]по тульским ценам 1846–1850 годов этот оброк соответствовал 18 пудам хлеба с человека.

Существенное влияние на прибыльность барщинных хозяйств оказывала и рыночная конъюнктура. Расширение барщинных хозяйств в 1820-х годах имело своим следствием перепроизводство хлеба и падение цен; цена ржи на Черноземье уменьшилась с 34 коп. серебра за пуд в 1831–1835 годах до 25 коп. в 1851–1855 годах; уменьшение прибылей вызывало многочисленные жалобы помещиков. Вдобавок цены стали резко колебаться: в голодном 1840 году цена достигла 74 коп. за пуд, а в 1844 году упала до 13 коп. Периодические падения цен почти до нуля объяснялись спецификой крепостного хозяйства: помещики «не знали» цены произведенного даровым трудом хлеба, «не знали», с каким трудом обеспечивается его перевозка в крупные города, и, чтобы поддержать свой уровень престижного потребления, могли продавать хлеб по любой цене. [1041]

Высокая прибыльность барщинных латифундий объясняет и медленное внедрение сельскохозяйственных новаций: зачастую в них не было необходимости. «Помещик хорошо знал, какие улучшения вводятся в сельском хозяйстве других стран, – писал В. О. Ключевский, – но ему эти улучшения не были нужны при дармовом труде; машины и т. п. оставили бы без работы часть его крепостных… „Введу я эту машину, – говорит помещик, – а мои бабы что будут делать зимой?“» [1043]Внедрялись лишь те новации, которые давали быструю и очевидную отдачу, такие, как новые сорта зерновых, простейшие молотилки и веялки, крытые тока и т. п. Что же касается более глубоких усовершенствований, то, к примеру, известный рационализатор Н. И. Шишков был вынужден признать, что они не дают существенного увеличения дохода. Более прибыльным вложением денег было приобретение новых поместий с крепостными – и большинство землевладельцев предпочитало покупать не машины, а крепостных: рабы были дешевле машин. [1044]

С вопросом о рентабельности барщинного хозяйства тесно связан вопрос о росте задолженности помещиков. Дворянская монархия пыталась помочь правящему сословию, в том числе через организацию льготного кредитования. В 1759 году по инициативе П. И. Шувалова был создан Медный банк, выдававший кредиты такого рода. Канцлер граф М. И. Воронцов предупреждал, что получившие ссуды дворяне растратят деньги впустую. «Уже сейчас, – отмечал канцлер, – многие дворяне, заложив свои имения, тратят деньги в заграничных путешествиях». Действительно, получившие ссуды представители высшей знати практически ничего не вернули банку, и вскоре он прекратил свое существование. [1045]Тем не менее в конце XVIII века система государственных банков была создана; эти банки давали кредиты под залог поместий на очень большие сроки (до 24 лет) и под очень низкий процент (до 1831 года – 6 %, а затем – 5 %). [1046]