Яков Рабинович - Почему евреи не любят Сталина

Несмотря на то что пребывание Гольдберга в СССР проходило с разрешения властей и его визит находился в фокусе пристального внимания спецслужб, на Лубянке с особой тщательностью отрабатывалась версия шпионских связей ЕАК с американской разведкой, помимо Гольдберга в американские шпионы волей МГБ был произведен задним числом и другой еврей-иностранец, тесно сотрудничавший с ЕАК. Как ни странно, это был редактор американской коммунистической газеты «Морген Фрайхат» Поль Новик, гостивший в Советском Союзе уже после отъезда Гольдберга, с сентября 1946-го по январь 1947 г. Госбезопасность, отлично осведомленную в деталях биографии Новика (в 1913 г. эмигрировал из России в США, потом, в 1917-м, возвратился на родину, где работал на одной из московских фабрик и стал активистом Бунда, а в 1920-м вновь выехал в США), ничуть не смутило то, что с 1921 г. он был членом Коммунистической партии США и так же, как Гольдберг, «разрабатывался» американскими спецслужбами в качестве «агента Москвы».

Для МГБ не было секретом и то обстоятельство, что в начале 1944 г. Министерство юстиции США и ФБР за просоветскую деятельность пытались лишить Гольдберга американского гражданства, заставляя официально зарегистрироваться в качестве агента, представляющего иностранные интересы. На Лубянке были хорошо информированы и о том, что Гольдберг и Новик, не скрывавшие своих симпатий к Советскому Союзу, навлекли на себя в конце 40-х гг. гнев маккартистов и подверглись гонениям.

Более того, впоследствии выяснилось, что Гольдберг официально сотрудничал с советской разведкой и являлся «закордонным агентом МГБ СССР», что было подчеркнуто в докладе генерального прокурора СССР Р. А. Руденко в ЦК КПСС по итогам проводившейся в конце 1955 г. реабилитации репрессированных членов ЕАК.

Ведь все эти факты были хорошо известны абакумовскому ведомству, чем занимались и какими вопросами интересовались Гольдберг, Новик во время их пребывания в СССР, что эти люди работали на Советский Союз, но путем примитивной манипуляции фактами эти люди выдавались ими за шпионов враждебных государств и заочно использовались как подставные фигуранты в уголовных делах, сфабрикованных для расправы с политически неугодными организациями и деятелями внутри страны. С конца 1947 г. в работе следственной части по особо важным делам начала отчетливо проявляться исходившая от Абакумова и реализуемая впоследствии Леоновым, Лихачевым и Комаровым тенденция рассматривать лиц еврейской национальности врагами Советского государства. Эта установка приводила к незаконным арестам лиц еврейской национальности по обвинению в антисоветской националистической деятельности и американском шпионаже. Надо сказать, что нельзя свалить всю ответственность за подобные новации в работе «органов» на Абакумова и ему подобных нагнетателей вражды между нациями и прежде всего преследование представителей еврейской национальности, нужно помнить и о главном виновнике нагнетания государственного антисемитизма в стране и превращения аппарата МГБ в ударную силу этой политики, которым был сам Сталин.

На основе изъятой органами МГБ архивной и текущей документации в ЕАК комиссия ЦК в конце сентября завершила проверку и представила Суслову «Справку о деятельности Антифашистского еврейского комитета». Как и следовало ожидать, в ней были сконцентрированы самые веские аргументы о сионистской деятельности этого органа. ЕАК обвинялся в том, что, вместо того чтобы служить рупором советской пропаганды за рубежом и вести «боевую наступательную идеологическую борьбу с западной и прежде всего с сионистской пропагандой», он сам «объективно… в советских условиях продолжает линию буржуазных сионистов и бундовцев и по существу… борется за реакционную идею единой еврейской нации», а также превратился в «главного уполномоченного по делам еврейского населения и посредника между этим населением и партийно-советскими органами». Весьма подозрительным показалось комиссии и то, что комитет уж слишком охотно пытался идти навстречу международным еврейским организациям, обращавшимся к нему по гуманитарным проблемам. Скажем, летом 1946 г., поддерживая ходатайства из-за рубежа об освобождении из советских лагерей пленных венгров и итальянцев еврейского происхождения (использовались немцами на Восточном фронте в составе строительных и вспомогательных команд), руководство ЕАК направило в МВД СССР соответствующую просьбу. Примерно тогда же Михоэлс и Фефер (который после смерти в июле 1945 г. Ш. Эпштейна стал исполнять обязанности ответственного секретаря ЕАК), солидаризуясь с американскими еврейскими организациями, послали польскому правительству телеграмму-протест по поводу антисемитских выступлений в Кракове и других городах Польши.

Комиссией не был оставлен без внимания и тот факт, что ЕАК выступил как посредник в деле налаживания связей между Комитетом украинских землячеств в Нью-Йорке и украинскими республиканскими властями. Но самые крамольные нарекания вызвало то, что во многих статьях, посланных корреспондентами ЕАК в зарубежную еврейскую прессу, выражалось явное сочувствие «сионистской идее создания еврейского государства в Палестине» и идея массового переселения туда евреев. Этим, по мнению комиссии, объясняется тот факт, что «ЕАК уделяет работе на Палестину непомерно большое внимание, направив туда за период с 1 июня 1945 г. по 27 июня 1946 г. более 900 своих статей и материалов, или в полтора раза больше, чем в Англию». И в заключение следовало сформулированное в очень жестких выражениях резюме: «Работники ЕАК… не только включились в общий оркестр сионистов всего мира, но и оказались в фарватере политики американских Барухов, которые путем массового переселения евреев стремятся насадить в Палестине массовую агентуру американского империализма».

Не обошлось без аннотации в адрес газеты «Эйникайт», редакционный коллектив был обвинен в буржуазном национализме. Придрались даже к самому названию («Единение» — в переводе с идиш), усмотрев какую-то скрытую крамолу. «А за какое объединение евреев газета борется?» — риторически вопрошали в справке ревизоры. Общий вывод, отражавший прежде всего точку зрения Суслова, был категоричен: «ЕАК распустить, а функции по пропаганде за границей возложить на Совинформбюро. Газету “Единение” как орган ЕАК, не оправдывающий своего назначения, закрыть. Вопрос о необходимости существования еврейской газеты для еврейского населения передать на рассмотрение отдела печати Управления пропаганды». После соответствующих оргвыводов о руководстве ЕАК судьба его была передана главному идеологу страны.