Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

После войны возник всё тот же трагический конфликт (он повторится и в 1993 году), между русскими писателями, вернувшимися с фронтов, и писателями интернационалистами-космополитами; на собраниях полемика шла только между ними, в печати резко осуждались «безродные» космополиты, порой критиковали и верно, но чаще предвзято, некоторых из них лишали престижной работы… К этому времени относится и дискуссия о псевдонимах; начал её М. Бубеннов, ответил К. Симонов, затем в дискуссию вмешался и М. Шолохов, резко осудивший К. Симонова, поддержавшего тех, кто скрывался за псевдонимами.

Но всё это «мелочи» по сравнению с тем, что произошло с приходом к власти Б.Н. Ельцина, его жены Наины Иосифовны и дочери его Татьяны Борисовны. Недавние публикации стенограмм телефонных разговоров, статьи и очерки об этом времени полностью раскрывают всю подноготную этого правления как сугубо сионистского, начиная от назначений на посты и кончая дележом всего могущественнейшего народного хозяйства по отдельным кланам во главе с Березовским, Гусинским, Фридманом, Чубайсом. Можно назвать ещё много фамилий, ухвативших жирные куски этого «вкусного пирога».

Недавно Александр Хинштейн опубликовал несколько материалов, а потом и книгу, из которых стало всем ясно, что жена и дочь больного и беспомощного Ельцина уговорили пойти его на второй срок президентства, что-то они не получили за первый, им нужен был второй срок… И «ты знаешь, – сказал Березовский Абрамовичу в самый напряжённый момент столкновения Березовского – Гусинского с Коржаковым – Барсуковым по поводу Лисовского, арестованного за 500 тысяч долларов, спрятанных в футляре из-под ксерокса, – на самом деле мне ситуация всё больше и больше начинает нравиться… Ну никогда ведь в такой наглой форме евреи о себе не заявляли. Никогда! Вот так вот, без всяких запятых. Это медицинский факт!» (Московский комсомолец. 2006. 21 июня).

И сейчас острой темой является тема патриотизма, любви к своему Отечеству, к своему народу, земле, небу, лесам и рекам…

Обратил на себя внимание, например, профессор Евгений Ясин, который в новой книге написал о необходимости решительно изменить русскую культуру, отказаться от традиционных русских ценностей и русского национального характера, русские должны быть другими. Перечисляя традиционные русские ценности: труд – удовольствие; размах, широта, склонность к масштабным делам; нестяжательство, справедливость, эмоциональность, порыв, вдохновение, нестандартность мышления, изобретательность, оригинальность, автор пишет:

«Несомненно, в российской традиционной системе ценностей есть много привлекательного. Сравнивая её, скажем, с латиноамериканской, можно увидеть ряд позитивных черт, в том числе и с точки зрения творческой. Несмотря на теневые стороны, стремление к совместной работе (кооперативность, артельность), труд в удовольствие, размах, нестандартность и оригинальность содержат большой продуктивный потенциал. Если не конфуцианское трудолюбие, то, может, они могли бы стать основой нашего чуда. Тем не менее в целом ценности традиционной русской культуры, в совокупности с сопутствующими отрицательными качествами, к которым она проявляет терпимость, непродуктивны применительно к современным условиям. Они отражают отношения и институты архаичного общества с иерархической структурой господства и власти, с аграрно-феодальной экономикой, когда природно-климатические условия и огромные пространства ещё оказывали большое влияние и на развитие хозяйства, и на человеческие характеры.

Успешное, хотя и противоречивое развитие капитализма в России перед революцией показывает, что либо традиционные ценности не препятствовали развитию, либо их сопротивление преодолевалось, либо они сами постепенно трансформировались. Средневековье отступало» ( Ясин Е.Г. Модернизация экономики и система ценностей. М., 2003. С. 45).

Задача, по Ясину, очень проста: если вы хотите сохранить самобытность русской культуры, поменяйте кое-какие традиции, которые мешают развитию и процветанию страны, и всё будет в порядке.

В Государственной думе приняли ряд законов, которые снова предоставили руководителю всю полноту власти над рабочим человеком, превратили его в человека подневольного: скажи чуть слово против руководителя, и тебя выгоняют с работы и пр. и пр. Тут ничего нового не предложено, дескать, как были тысячелетними рабами, такими и оставаться, надо всего лишь «поменять кое-какие традиции». И профессор Ясин не оказался одиноким. Популярный артист и режиссёр Олег Табаков, выступая по телевидению, поддержал главную мысль профессора: надо бы нам поужаться как-то, а то уж слишком широкая натура у нас. Рабы не могут быть самими собой, они должны быть такими, как им укажут властители.

Ощутимых результатов эти предложения пока не дали, от православия и католицизма люди не отказываются, протестантскую веру русские не приемлют, а уж об иудаизме и говорить нечего, исповедуют его только евреи.

Напрасно «ревизоры национальных ценностей» (Г. Фёдоров в «Литературной газете») призывают «поменять кое-какие традиции», отказаться от русских ценностей, как «низко продуктивных».

Россия и прежде всего русские в основном победили фашистскую Германию, а перед этим воспитали целое поколение людей, мужественных и прекрасных, которые с таким героизмом били врага, напавшего на нашу страну. Напомню в связи с этим лишь слова генерала Стрельцова из романа М. Шолохова «Они сражались за Родину»: «И какой же народище мы вырастили за двадцать лет! Сгусток человеческой красоты!.. в быту скромные, простые ребята, не сребролюбцы, не стяжатели, не карьеристы… Любому врагу и вязы свернём и хребет сломаем!» ( Шолохов М.А. Собр. соч.: В 10 т. М.: Советский писатель, 2005. Т. 8. С. 74—75).

А в заключение вернёмся к началу нашего разговора – о русском национальном характере, о том, что так полно и глубоко отразилось в русской литературе ХIХ и ХХ веков, – жизнь и характеры русского народа во всей их многогранности и широте, а всё это жестоко отрицалось в тех же 20-х годах, как только совершилась Октябрьская революция. Иван Майский опубликовал статью «Ещё раз о культуре, литературе и Коммунистической партии» (Звезда. 1925. № 1), в которой утверждал, что в русской литературе много, бесконечно много «людей слабых, больных, сомневающихся, с душой «Гамлета Щигровского уезда»: Онегин, Чацкий, Лаврецкий, Лиза из «Дворянского гнезда», Рудин, Нежданов, Пьер Безухов, Андрей Болконский, Анна Каренина, Вронский, князь Нехлюдов, Обломов и целый ряд других – ведь это лучшие фигуры нашей классической литературы, фигуры, которые с любовью выписывались художниками, в пользу которых художники стремились «заражать» читателя. И в их пёстрой толпе почти ни одного действительно здорового, сильного человека! Лишь изредка мелькнет фигура иного закала, как старик Болконский в «Войне и мире», или Базаров в «Отцах и детях», или Елена в «Накануне», и снова всё тот же безвольный, размагниченный человеческий хлам.