Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

Маршал Советского Союза Г. Жуков

Почему до сих пор нет объективного анализа причин демонстративного неисполнения Директивы № 3 Главного Военного Совета от 22 июня 1941 г. в адрес командования трёх фронтов – Северо-Западного, Западного и Юго-Западного о начале их наступления в направлениях Сувалки, Люблин с переходом госграницы? Найдём ли мы объяснение этому в мемуарах Г. Жукова, одного их подписантов Директивы? Нет. Попытки её исполнения могли бы при одновременных ударах, пусть и не вполне обеспеченных, во фланги наступающих немцев поставить их в критическое состояние. Но ударов не случилось в принципе. Вместо них начальник ГШКА лично стал гонять с места на место мехкорпуса ЮЗФ, «вырабатывая» их ресурс и теряя ударную силу. Согласования действий фронтов для выполнения Директивы № 3 и попыток её исполнения даже не производилось, а исследования причин отсутствия этих ударов и неисполнения Директивы высшего военного органа СССР нам в официальной исторической литературе не найти. Как это стало возможно? Вполне вероятно, что Директива была ошибочно отдана Главным Военным Советом на основе бравых, но не соответствующих действительности заверений военного руководства (нарком обороны СССР С. Тимошенко, начальник ГШКА Г. Жуков) о высокой боеспособности войск трёх фронтов, а по сути, стала невыполнимой из-за их разгрома, дезорганизации инфраструктуры и потери несметных количеств вооружения и запасов у границы в первые же сутки – двое из-за ошибочных или преднамеренных действий военного руководства до войны. Но где читатель увидит такую оценку в официальном источнике?

А если кто-то попробует «копнуть» глубже помимо сочинений упомянутых личностей – а что же у нас происходило в армии и на флоте в течение 4–5 месяцев перед войной? – то ответов в рассказах высших участников событий, подтверждённых документами, не найдёт. Сплошь общие фразы, изредка снабжённые цифрами, которые на поверку почти всегда оказываютс я лукавыми. Какие оргмероприятия происходили, в каком объёме, на основании чего, что этому предшествовало, что явилось результатом проведения оргмероприятий? Не ищите, не найдёте, даже изданные сборники документов (к примеру, «1941 год» или серия «Русский архив») дают ответы лишь на малую часть вопросов. Казус в том, что даже в таких сборниках издана лишь незначительная часть имеющихся свидетельств. Говорю об этом, полностью отдавая отчёт в своих словах.

Или, к примеру, когда читаешь архивные документы о том, что танковые дивизии части мехкорпусов Западного, Киевского Особых, Московского, Орловского, Среднеазиатского военных округов по Директивам начальника ГШКА Г. Жукова от 16 мая 1941 г. вместо танков вооружали обычной артиллерией 76-мм калибра, противотанковыми 45-мм пушками и пулемётами Дегтярёва (ЦАМО РФ, ф. 127, оп. 12915, д. 46, л. 152) ввиду отсутствия танков для них в плане производства 1941 г., то возникает справедливый вопрос. А зачем нужно было расформировывать в марте-апреле 1941 г. сколоченные и укомплектованные танковые бригады и кавдивизии для формирования новых танковых и моторизованных дивизий большей штатной численности, если для них заведомо не хватало танков в производстве 1941 г.? Не хватало даже при увеличенном в феврале плане военных заказов промышленности на 1941 г. по танкам. Ответов у мемуаристов не найдёте. Таким же примерам несть числа.

У тех, кто по долгу службы, совести, звания Победителя мог и должен был рассказать о сути глобальных перемен, фактически взорвавших предвоенную армию и доведших её организационно до маловменяемого состояния, язык не отважился сказать правду. Как не повернулся он объяснить и такую вещь, как дислокацию окружных и головных складов армий и фронтов, а также аэродромов и полигонов у самой границы, где и громадные запасы, и самолёты, и артиллерия сразу же попали под удар и захват противника. Как не объяснены официально и объективно пустые перегоны мехкорпусов и танковых дивизий с места на место после начала военных действий, приведшие к выходу из строя по техпричинам без боёв тысяч танков и оставлению их противнику. Как не объяснена отмена распоряжением из Москвы 22 июня 1941 г. для железных дорог западнее Урала плана мобилизационных перевозок 5 миллионов людей, сотен тысяч лошадей, повозок и единиц техники, разработанного до войны.Это как гром среди ясного небапривело в появлению распорядительного, т. е. внепланового, а потому сумбурного и беспорядочного характера организации всех войсковых железнодорожных перевозок в период первой волны мобилизации 23–30 июня 1941 г. Отмена плана привела к тому, что никто не знал – кому, куда и сколько подать вагонов и платформ, и, главное, – где взять эти вагоны и платформы?

Как не объяснено – почему войска ЗапОВО в отличие от остальных на Западе не были приведены в состояние полной боевой готовности с утра 19 июня 1941 г. с выходом управления Западного фронта на полевой командный пункт в Обуз-Лесна, выводом войск из казарм и занятием ими позиций у границы, а также рассредоточением боевой техники, как того требовало решение Главного Военного Совета и шифротелеграмма начальника ГШКА Г. Жукова от 18 июня («Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», сборник документов, М.: «Издательство «Русь», 2000, т. 2, кн. 1, с. 389)? Можно даже назвать диапазон входящих номеров, в котором один из них назначен этой телеграмме Г. Жукова для ЗапОВО – между 7657 и 7688. Командующий Западным округом-фронтом генерал армии Д. Павлов в ночь на 22 июня 1941 г., попивая коньяк, спокойно пребывал в Минской опере вместо полевого командного пункта, услаждая взор театральной постановкой вместо проверки готовности войск к отпору наступления противника. И разве нормально, что ни в одном официальном источнике нет ни единого упоминания об эпохальном решении Главного Военного Совета от 18 июня? Хранимые в ЦАМО РФ 4 шифротелеграммы для западных военных округов (ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО) о приведении войск в состояние полной боевой готовности за подписью начальника ГШКА Г. Жукова рано или поздно, но увидят свет. Если их не уничтожат вслед за этой и другими публикациями.

Чего стоит признание, приписываемое Маршалу Советского Союза Ивану Степановичу Коневу, относительно возможности описания событий 1941 года: «Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят».

Маршал Советского Союза И. Конев

Конечно, есть и другие примеры. Иван Христофорович Баграмян, создавший книгу «Так начиналась война» (М.: Воениздат, 1971). Он умудрился очень точно описать многое из того, что происходило на окружном и фронтовом уровнях до и после начала войны. Уникальный человек, в каких только переделках не побывал. Всего за 2,5 года войны дослужился от звания полковника до генерала армии (Маршал Советского Союза с 1955 г.) и по должности от начальника оперативного отдела штаба округа и фронта до командующего фронтом.