Генрих Штаден - Московия при Иване Грозном глазами иноземцев

Григорий Грязной был убит, а его сын Микита сожжен. Его брат Василий был взят в плен татарами. Писец и дьяк Посник Суворов был убит в Поместном приказе. Осип Ильин был позорно казнен во Дворовом приказе.

Всех опричников и земских, всех тех, кого должны были казнить, били сначала публично на торгу батогами до тех пор, пока те, у кого было добро или деньги, не передавали их в казну великого князя. А у кого не было ни денег, ни добра, тех [сразу] убивали [где ни попадя] и у церквей, и на улицах, и в домах — во время сна или бодрствования, а потом выбрасывали на улицу. При этом писалась цидула, в ней указывалась причина казни. Записка эта пришпиливалась к одежде мертвеца, и труп должен был лежать в острастку народа — все равно, был ли [казненный] прав или виноват. <���…>

Были обижены также и торговые люди [как] русские, [так] и из других государств, постоянно торгующие в его стране. <���…>

Что касается до торговых людей чужих стран, то турчанин купец Чилибей был отослан из Москвы; за товары, которые взял от него великий князь, ему ничего не было уплачено; он должен был удалиться в опале без снисхождения, хотя люди [его] страны пользуются правом покупки всех пленных, которых русские приводили из Литвы или Польши, а также и из Швеции, равно как из Лифляндии и других окрестных стран; [турки] вольны разводить их по своим и чужим странам [23] После того как был арестован в Любеке саксонец Ганс Шлитте (1547 год), набравший для царя Ивана мастеров, техников, оружейников и ученых, царь Иван запрещал продавать военнопленных немцев в Германию и Польшу: их продавали туркам, и пленные расходились по азиатским рынкам. .

Некоторые торговые люди из Сибири были убиты, а их соболи удержаны в казне великого князя.

Из Персии шли англичане, которые приезжают к Холмогорам. Как только подошли они к Волге, явился русский станичный голова со своими стрелками, якобы в качестве провожатых и охраны от черкасских татар и ногаев, от луговой и нагорной черемисы. Это предложение пришлось англичанам по душе. И голова со стрельцами вступили на английский корабль, нагруженный пряностями и дорогими шелковыми тканями; ранили нескольких англичан, но оставили шкипера и корабельщиков и повернули с кораблем и товарами обратно. <���…>

Со всех описанных сох великий князь собирал прежде дань полностью, хотя много, много тысяч сох стояли пустыми; ибо когда находили хотя бы одного человека — безразлично, духовного или мирского, — в землях митрополичьих, епископских или монастырских, равно как и служилых — одного на целую соху, [все равно] платилось за всю соху. [И это] несмотря на то, что [служилые люди] с их земель должны были лично служить военную службу. Если даже на их землях не было ни одного крестьянина, они все же должны были платить за все те сохи, которые были за ними, и тем не менее лично служить военную службу. У того, кто не объявлялся на смотру, отписывались имения, [а его самого] били публично на торгу или в лагере кнутом или плетьми. Того, кто болел смертельной болезнью, на смотру проносили или провозили [на носилках или в повозке].

Где отыскивалась пустая соха, ее причисляли к другим уездным сохам, в которых жили люди. Они-то и платили за пустые и за запустелые сохи. В Русской земле теперь больше пустых, нежели населенных сох.

Целовальники или присяжные, которые сидят на таможне, [податей] не платят. За них должны уплачивать [крестьяне] посадских и уездных сох.

Повсюду имеются еще почтовые дворы, где живут охочие люди с очень хорошими лошадьми; на этих лошадях в шесть дней можно доехать из Москвы до какой-нибудь окрестной границы или [обратно] от границы до Москвы; один ям или почтовый двор отстоит от другого на 20, 30, 40 или 50 верст. Содержание их обходилось очень дорого великому князю. Теперь же их должны содержать сохи.

Точно так же и с варкой селитры для заготовки пороха: все, что для того было нужно, шло из казны. Теперь же все это полностью должны справлять сохи. <���…>

Монастыри должны теперь ставить в поход воинских людей для великого князя со своих имений.

Все окрестные границы были закрыты, и во время голода и чумы никто не мог убежать из опричнины в другую страну; а кого хватали на польской границе, тех сажали на кол, некоторых вешали.

У великого князя ни в чем не может быть недостатка: ведь у русских обычна поговорка: «Господарское не изгорит, на море не утонет». Говорят они еще и так: «Ведает Бог да господарь», что соответствует «cor domini in manu dei [24] Все в руке Божьей (лат.). — Примеч. редактора. ».

До того как великий князь устроил опричнину, Москва с ее Кремлем и слободами была отстроена так.

На восток город [25] Китай-город. имел двойные ворота; на север он широко раскинулся по реке; на юге лежал Кремль; на запад были также двойные ворота. [В Кремле] было трое ворот: одни ворота Кремля были на запад и двое ворот на север. От восточных ворот города до западных город — весь насквозь — представлял собою площадь [26] Красная площадь. и рынок — и только! На этой площади под Кремлем стояла круглая церковь [27] Собор Покрова на Рву (церковь Василия Блаженного). с переходами; постройка была красива изнутри и над первым переходом расписана многочисленными священными изображениями, изукрашенными золотом, драгоценными камнями, жемчугом и серебром. Митрополичий выезд со всеми епископами на Вербную субботу происходил ежегодно именно к этому храму. Под переходом похоронено несколько человек; на их могилах горели день и ночь восковые свечи; они [то есть мертвые] не тлеют, как говорят русские, а посему они считают их очень святыми и молятся им днем и ночью. У этого храма висело много колоколов.

Там, где стоит храм, площадь сама по себе расположена высоко, как маленькая гора. Неподалеку от храма стоят несколько пушек, [из них] можно стрелять поверх восточных ворот через стену и Москву-реку.

На этой-то площади умерщвляли и убивали господ из земщины. Тогда вся площадь — от западных ворот и до этого храма — бывала окружена и занята опричными стрелками. Трупы оставались обнаженные на площади и днем, и ночью — народу в назидание. Потом их сбрасывали в одну кучу в поле, в яму.

Около храма есть ворота [28] Фроловские; с 1658 года Спасские. в Кремль. На восточной [его] стороне — тоже церковь [29] Св. Константина и Елены. , [ничем] не отличающаяся от других русских церквей. Затем идут знатнейшие приказы, все деревянной постройки и только один из камня. А именно: Казанский, Разбойный, Разрядный, Поместный, Приказ Большой Казны, Дворцовый приказ, приказ [Челобитенный], где вычитывались все челобитья, которые сходили от великого князя и были подписаны.