Галина Ершова - Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка

Вот вам и чистая окружающая среда и натуральные продукты!

Резервация Акома находится в графстве Сибола штата Нью-Мексико. Здесь проживают индейцы зуни, или суни, также принадлежащие к культуре пуэбло. Как и большинство коренного населения США, они зарабатывают на жизнь своей культурной самобытностью и размещением казино на принадлежащих им землях.

Примечательно, что топоним «Сибола» имеет древнее мексиканское происхождение и является обозначением мифической прародины, именовавшейся «Семь Пещер», «Семь Оставленных Домов», «Семь Ущелий», «Сигуан», «Сивола». Топоним остался в этих местах от первых экспедиций испанцев, отправившихся на поиски сокровищ прародины индейцев. Нужно отметить, что в большинстве своем они добрались-таки до селений предков майя – но в прямом для индейцев смысле: обретя здесь свою смерть.

Итак, центром резервации Акома является столовая гора с этим же названием, на которой в период колониальных захватов укрывались индейцы суни. Гора с вертикальными склонами имела один-единственный и весьма сложный доступ на вершину и оказалась неплохим убежищем. Времена давно изменились, а индейцы продолжают жить на своей горе, стараясь сохранять старые традиции. Долгое время жизнь эта была весьма сурова, пока где-то в 70–80-х годах им не улыбнулась американская удача – съемки фильма об индейцах. И тут совет общины заломил Голливуду такую цену, что у суни, как у кота Матроскина на даче, началась совсем новая жизнь. Гора была объявлена живым музеем, у подножия поставлены офисы, а по оставленной киношниками дороге пустили единственный автобус. «Своим ходом» на гору никого не пускают, а за обязательную экскурсию по поселку и проезд на автобусе берут приличную мзду. За разрешение фотографировать также надо платить; за съемки внешнего вида местной церкви – плата отдельная. Если в кадр попадает житель селения, он вправе потребовать у фотографа 10 долларов за свой алчный образ. (Вдохновленный примером индейцев, шеф радостно затребовал эту сумму и с меня, когда я стала его фотографировать на фоне поселка. Этот портрет стал единственным, где великий специалист по индейским культурам запечатлен смеющимся.)

Сам же поселок производит странное впечатление: посреди горы стоят традиционные бурые мазанки, а по краям, у самого обрыва, плотным кольцом вкривь и вкось торчат белые, напоминающие выброшенные холодильники, предметы – туалеты. Посредине поселка, как водится, располагаются точки продажи сувениров.

«Местные» промыслы представлены выполненными в традиционном стиле керамическими изделиями: черно-белыми фигурками животных, вазочками и т. д. Предполагается, что их изготовляют здесь же народные умельцы, хранящие секреты древних мастеров. Правда, уже вернувшись в Москву и рассмотрев добытые за такие деньги фигурки, я с удивлением обнаружила, что изолировавшие себя от контактов с европейцами и кичащиеся самобытностью индейцы суни носят весьма странные для аборигенов фамилии. Имена авторов напоминали скорее участников столичного художественного салона: Эстеван, Мюллер и т. п.

Однако все отрицательные впечатления об индейской обираловке для нас компенсировались одним-единственным наблюдением: месторасположением кив. Скальный грунт столовой горы не позволяет суни вести подземные работы – поэтому и туалеты здесь расположены так причудливо. Но если места общественного пользования традиционно заняли пространства вокруг селения, то с сакральным пространством – кивами – все обстояло гораздо сложнее. Кивы по определению должны были находиться под землей, хотя бы наполовину. И для этого древние жители Акомы придумали изумительный архитектурный прием: они стали строить крытые выгородки в виде коробок-этажей. Участник церемонии должен был подниматься по приставной деревянной лестнице на крышу такой «коробки», а потом уже через отверстие в плоской крыше спускаться вниз, в киву, расположенную внутри конструкции. Таким образом «пещера-прародина» рода, хотя и располагалась на вершине скальной горы, все равно оказывалась «внизу». Мертвых обитатели этого современного селения хоронили и хоронят под горой.

Современные методы исследований позволяют получить интереснейшие сведения об индейцах древних селений. Так, например, несколько лет назад был начат проект по выявлению возможной системы родства, существовавшей в одной из групп суни в селении Хавикку.

Тодд Хоуэлл и Кейт Кинтай выбрали один из родовых могильников и начали сопоставлять биологические показатели мужских и женских скелетов. Основываясь на анализе характеристик зубов, они пришли к выводу, что женские экземпляры выглядят генетически более однородными, нежели мужские. Этот результат позволил сделать вывод о том, что у суни существовал матрилокальный принцип поселения, то есть мужчины приходили селиться к женам.

Илл. 36. Ю.В. Кнорозов в Акоме

Кроме того, было установлено, что сопроводительный инвентарь, который раньше ошибочно определяли как относящийся к элитным погребениям мужчин, на самом деле является женским!

В женских захоронениях встречается стандартный набор предметов: перья, обработанные камни, деревянные гребни, костяные иглы, сосновые орешки, кольца для пальцев рук. Преимущественно в женских погребениях можно встретить и такие предметы, как мано для растирания зерна (из всех захоронений, где этот предмет встречался, 93 % были женскими), метате-зернотерка (92 %), кора (89 %), корзины (83 %) и безоар (88 %).

Безоар — это особый культовый предмет в древних охотничьих культурах. Его называют также оленьим желудочным камнем, поскольку безоар представляет собой спрессованный комок из непереваренных волокон, образованный при попадании постороннего предмета в желудок жвачных. На вид он действительно походит на округлый крепкий и довольно красивый камень. Главный врач Московского зоопарка Александр Александрович Хуторянский собрал интереснейшую коллекцию необычных извлеченных из животных предметов, среди которых есть и безоары.

В погребениях суни безоар чаще всего встречается около женской головы, часто в сочетании с гребнем. Можно предположить, что этот редкий предмет имел не только магический смысл, но и использовался в качестве головного украшения.

А у индейцев майя безоар почитался как волшебный камень, с которым связаны таинственные легенды. Считалось, что этот камень дарится предком-оленем охотнику, чтобы принести ему удачу. Однако по первому же требованию его следует оленьему предку вернуть. У майя, которые, даже будучи земледельцами, считали себя «людьми оленя», эта безоаровая традиция явно имеет архаические корни. И при этом безоар является «мужским» камнем.