Вячеслав Зарубин - Проект «Украина». Крым в годы смуты (1917–1921 гг.)

В конце концов после утверждения С. С. Крыма, что правительство за власть не держится и готово в любую минуту подать в отставку, Деникин сменил гнев на милость и отозвал свое решение.

Впрочем, дни Краевого правительства и так были сочтены.

Коммунисты смогли, используя необходимость ремонтных работ на застрявшем в бухте французском дредноуте «Мирабо», установить контакт с моряками. Печатались прокламации на французском (благо член подпольного комитета Я. Ф. Городецкий, побывав в эмиграции во Франции, хорошо знал его) и греческом языках, велась устная «обработка». Рабочие добились того, что команда «Мирабо» дала обещание не стрелять 444.

13 марта открылась конференция правлений профсоюзов Севастополя. Поразительно – на ней свободно выступали большевики. В городе, до отказа набитом добровольцами и интервентами! Некий «товарищ Борис» проповедовал в своей горячей речи «классовую ненависть», допустил вероятность совместной работы с меньшевиками на почве этой «ненависти» и в заключение выдвинул оригинальный лозунг: «Да здравствует советская власть со всеми ее недостатками!»

Большинством в 70 голосов против 7 при 10 воздержавшихся принимается резолюция большевиков и левых эсеров: «Конференция правлений профессиональных союзов, обсудив всесторонне вопрос о власти, находит, что при создавшемся теперь положении, как внутри области, так и на крымском фронте, на пролетариат и беднейшее крестьянство Крыма ложится революционный долг прийти на помощь героической красной армии и общими силами низвергнуть ненавистное краевое правительство. Исходя из этого, конференция постановляет немедленно объявить всеобщую политическую забастовку с требованиями: 1) удаление добровольческой армии; 2) отстранение краевого правительства; 3) восстановление в Крыму советской власти и 4) освобождение всех политических заключенных. (…)» 445.

Конференция избрала стачечный комитет из 7 человек под председательством Городецкого. 14–15 марта политическая забастовка в Севастополе началась.

Франко-греческие войска были выведены на улицы, заняли электростанцию, ряд предприятий. По приказу командующего Рюйе на улицах устанавливаются орудия. Город усиленно патрулируется добровольцами. Но эти акции устрашения не остановили бастующих.

Строительные, железнодорожные рабочие, пекари, водопроводчики, портные присоединились к металлистам. Закрылись магазины. Остановился транспорт. Замолкли многие предприятия Симферополя, Феодосии, Керчи. Более месяца бастовали служащие симферопольских аптек.

Атмосфера накалялась с каждым часом: стрельба в воздух, рукоприкладство. Добровольцы силой открывали магазины.

И, конечно же – ставшие привычными для крымчан расправы. 16 марта арестована семерка рабочих по подозрению в том, что она-то и есть стачечный комитет. Но из них только двое, включая Городецкого, действительно были членами комитета. Трое арестованных – Ефремов, Кононенко, Харченко – были убиты. Убит рабочий Хазаров. Арестован, но вскоре выпущен председатель городской думы Севастополя эсер С. О. Бялыницкий-Бируля. 19 человек, содержащихся в Симферопольской тюрьме по обвинению в зверствах большевиков в 1918 году, отправлены в Керчь и расстреляны на станции Ойсул (Астанино). Городская дума выступила с отчаянным протестом против самосудов.

Но сила явно была не на стороне рабочих. Большевики воздержались от применения оружия, наверное, сочтя это преждевременным.

20—22 марта, согласно решению профсоюзной конференции, забастовка была прекращена. Она показала, тем не менее, что политика второго Краевого правительства провалилась окончательно.

А тем временем части Украинского фронта красных двигались в крымском направлении. Войсками (1-я Заднепровская (3-я Украинская) стрелковая дивизия) командовал П. Е. Дыбенко. Перекоп обороняло 1,5 тысячи белогвардейцев и 600 солдат 13-й греческой дивизии; на Чонгарском направлении находилось около тысячи белогвардейцев, преимущественно офицеров. В распоряжении защитников полуострова было около 20 орудий, несколько бронепоездов, десятки пулеметов. С моря их поддерживала судовая артиллерия кораблей Антанты. 29 марта части 1-й Заднепровской дивизии форсировали Сиваш. 4 апреля без особых трудностей взят Перекоп. Помощь войскам, штурмующим укрепления, оказали партизаны, которые, форсировав залив, высадившись в западной части позиций. Штурмующие потеряли около 200 человек убитыми и около 500 ранеными 446.

Что же происходило в это время в Крыму?

6 апреля правительство получило известия о прорыве Перекопского фронта и объявило на территории полуострова военное положение, а 7 апреля почти в полном составе, исключая министра внутренних дел, перебралось в Севастополь. Новый командующий сухопутными войсками интервентов полковник Э. Труссон обвинил во всем добровольцев и отвел греческие части, воевавшие на Перекопе, в Севастополь. При этом Труссон заявил, что город, ввиду недостатка сил, он сможет оборонять максимум 7 дней (потом эту цифру снизил до трех).

Среди имущих слоев населения началась паника.

7 апреля в Симферополе сформирован военно-революционный комитет из 17 человек, включивший всех членов Таврического областного и Симферопольского городского комитетов партии коммунистов, два представителя меньшевиков, по одному от анархистов и армянской партии «Дашнакцютун» 447. 9 апреля Симферополь покинули учреждения штаба Добровольческой армии. 10 апреля из тюрьмы освобождены содержавшиеся в ней политические заключенные, включая Я. Ф. Городецкого. Тем временем в Севастополе была образована франко-русская эвакуационная комиссия под председательством коменданта севастопольской крепости генерал-майора В. Ф. Субботина. Лучшие суда были отведены для французских и греческих войск.

10 апреля «в 12 часов дня на Графскую пристань, переполненную публикой, стали съезжаться один за другим министры Крымского Краевого правительства. Прибыл С. С. Крым, приехал со своей семьей М. М. Винавер, А. А. Стевен с семьей и другие… Они перенесли свои вещи на катер и покинули землю Крыма. Все они выехали за границу (исключая Н. Н. Богданова и М. М. Бутчика. – Авт.). С ними же выезжали и некоторые чины министерств» 448.

Но не тут-то было. Того же 10 апреля Э. Труссон заявил о введении в Севастополе с 11-го военного положения, назначив себя военным губернатором с чрезвычайными полномочиями и проигнорировав распоряжение Краевого правительства о передаче управления севастопольским городским органам. Он приказал вернуть бывшее правительство с греческого судна «Трапезонд», где оно обосновалось, на берег. «…В случае неявки, – в самой грубой форме пригрозил Труссон, – министры будут отвечать по закону и ни одно судно не будет выпущено из порта» 449. Министры вернулись. Разыгралась безобразная сцена дележа денег. Труссон объявил, что его казна пуста, а у министров, по его сведениям, было 11 миллионов рублей. Те же утверждали, что часть денег уже истрачена, прежде всего на жалованье чиновникам, собравшимся в Севастополе со всего Крыма, 500 тысяч присвоил генерал-майор Субботин, которому 500 тысяч, выделенных на эвакуацию, показалось мало, и еще долю – контр-адмирал М. П. Саблин, главный командир порта (главный командир судов и портов Черного и Азовского морей). Труссон отвечал, что это его не касается, Субботина и Саблина он посадит в тюрьму, а ему нужны деньги и он дает правительству срок до 11 часов следующего дня.