Коллектив авторов - Африка. История и историки

Таким образом, мир начал культивировать предрассудки, основанные на цвете кожи. И «цветной барьер» стал приносить дивиденды. Исследование долины Конго было только предлогом для колониального раздела Африки, действительные причины лежали глубже. Франко-прусская война переключила внимание с Европы тех, кто стремился к власти и доминированию. Англия уже присутствовала в Африке, расчищая дебри работорговли и полусознательно нащупывая путь к новому империализму. Франция, униженная и ограбленная, готовилась к созданию новой североафриканской империи, протянувшейся от Атлантики до Красного моря. Несколько медленнее, но Германия тоже начинала видеть зарю нового дня и, изгнанная из Америки посредством доктрины Монро, присматривалась к Азии и Африке в поисках колоний. Португалия заново формулировала претензии на свои древние африканские владения; таким образом, континент, где Европа владела едва ли десятой частью территории в 1875 г., в последующие двадцать пять лет оказался полностью поглощенным.

Почему это произошло? Каким был этот зов власти? Он был очень сильным, если судить по тем сполохам войны, которые охватили Африку в последней четверти века: Франция и Англия в Фашоде, Италия в Адуа, Италия и Турция в Триполи, Англия и Португалия в заливе Делагоа, Англия, Германия и Голландия в Южной Африке, Франция и Испания в Марокко, Германия и Франция в Агадире и весь мир в Альхесирасе.

Ответ на эту загадку – в экономических переменах в Европе… Белого рабочего приглашают принять участие в грабительской эксплуатации «китаёз и ниггеров». Теперь не просто какой-то владетельный купец, аристократическая монополия или даже правящий класс участвуют в эксплуатации мира, теперь это народ, новая демократическая нация, состоящая из вступивших в союз капитала и труда. Трудящиеся все еще не получают, если быть точным, той доли, которую бы они желали, на дне общества все еще находятся значительные и беспокойные игнорируемые классы. Но права трудящихся признаны, и выделение их справедливой доли – всего лишь дело времени, ума и умения вести переговоры.

Именно такие нации правят современным миром. Их национальные скрепы – не просто сентиментальный патриотизм, лояльность или культ предков. Это возрастающее богатство, власть и изобилие для всех классов в масштабах, которых мир ранее не видывал. Никогда ранее средний гражданин Англии, Франции и Германии не был так богат, не имел таких великолепных возможностей стать еще богаче.

Откуда возникает это новое богатство и от чего зависит его накопление? Источником его получения служат цветные народы мира – в Азии и Африке, Южной и Центральной Америке, Вест-Индии и на островах в южных морях. Остается, как мы хорошо знаем, и много мест в «белых» странах, таких как Россия и Северная Америка, не говоря уже о Европе, где все еще сохраняется прежняя эксплуатация. Но похоронный звон отчетливо и далеко разносится и там. В странах цветных народов не слышно никакого похоронного звона. Китайцы, индийцы, негры и южноамериканские индейцы по всеобщему согласию управляются белыми и экономически подчинены им. Для продолжения этого высокодоходного экономического предприятия используются все доступные ресурсы науки и религии. И таким образом развивается поразительная доктрина естественного превосходства многих над немногими, а также интерпретация «христианского братства» как возможности одного из «братьев» понимать под этим что угодно и когда угодно.

Как и все мировые схемы, тем не менее эта схема не до конца совершенна. Прежде всего, желтая Япония очевидно, избежала ограничений, диктуемых цветным барьером. Это нарушает белую гегемонию и создает для нее опасность. Если, конечно, Япония присоединится сердцем и душой к белым в противостоянии с желтыми, коричневыми и черными, плохими и хорошими. Существуют даже добросовестные попытки доказать «арийство» японцев при условии, что они будут вести себя «как белые». Но кровь есть кровь, и существуют признаки того, что Япония не мечтает о мире, управляемом преимущественно белым человеком. Она является «желтой жемчужиной» и может понадобиться, как считают германский император и многие белые американцы, мировой крестовый поход против дерзкой нации, которая требует «белого» обхождения.

Помимо этого недавно китайцы продемонстрировали неожиданное стремление к независимости и автономии, что, возможно, потребует принимать их во внимание в предстоящие десятилетия. В результате в Азии образовалась проблема соревнования за контроль над «сферами экономического влияния», каждая из которых в большей или меньшей степени должна быть открыта для экономического вмешательства.

Одно можно утверждать наверняка: Африка низложена. Есть, правда, некоторые признаки проявления самосознания, которые требуют внимания. Так, наверняка следует обхаживать Абиссинию, а в Америке вест-индские негры предпринимали безуспешные шаги к освобождению, но эти шаги были достаточно эффективно заторможены в основном благодаря запрету на смешанные браки; есть еще 10 млн негров в Соединенных Штатах Америки, которые, по мнению многих, требуют тщательного внимания и жестких ограничений.

Исходя из этого, сознание белых европейцев работает, и работает лихорадочно, поскольку Африка является землей двадцатого века. Кое-что мир знает о золоте и алмазах Южной Африки, какао Анголы и Нигерии, каучуке и слоновой кости Конго, пальмовом масле западного побережья. Но осознает ли рядовой гражданин экономические возможности Африки, точнее – Черной Африки в предстоящие годы? Э. Д. Морель, который знает Африку лучше большинства белых людей, показал нам, как экспорт пальмового масла из Западной Африки вырос с 283 т в 1800 г. до 80 000 т в 1913 г. Ныне ежегодная стоимость его экспорта вместе с сопутствующими продуктами равна 60 млн долл. Он показал, как неорганизованный туземный труд на Золотом Берегу сделал эту территорию лидером какао-производителей мира с ежегодным экспортом в 89 млн фунтов (веса, не фунтов стерлингов). Он показывает, как урожай хлопка в Уганде поднялся с 3000 кип в 1909 г. до 50 000 кип в 1914 г.; он говорит также, что Франция и Бельгия не могут никого удивить культивацией своих земель в сравнении с негритянской провинцией Кано. Товарооборот Абиссинии достигает 10 млн долл. в год, но именно безграничные возможности его роста притягивают в Аддис-Абебу многочисленных предпринимателей самых разных национальностей.

Все это только начало. Тропическая Африка и ее народы с каждым годом необратимо вовлекаются в вихрь экономических перемен, которые охватывают западный мир. Нет никаких сомнений в экономических возможностях Африки в ближайшем будущем. Существуют не только хорошо известные и традиционные товары, но бесконечные возможности в сотне различных областей и сверх того бесчисленные люди, которые, если бы их можно было довести до уровня послушания и покорности китайских кули или европейских рабочих XVII–XVIII вв., будут способны обеспечить своим хозяевам богатство, превосходящее любые самые смелые мечты современных империалистов.