Эрик Шредер - Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

– Прекрасно, замечательно! – воскликнул я.

– Придет время, – ответил он, – когда музыка подобного рода будет значить для тебя не больше, чем карканье ворон. Влияние музыки длится до тех пор, пока не достигнута определенная ступень осознания реальности, после чего власть искусства прекращается.

Будь осторожен и не привязывайся к музыке, чтобы она не приобрела власти над твоей натурой и не удерживала тебя от того, что намного выше ее.

Дервиш может либо жить постоянно в обители, либо странствовать (бродячий дервиш называется «каландр»). Живущие в обители должны придерживаться следующих правил: любого странника, приходящего к ним, они должны встречать как почетного гостя, не спрашивать его, откуда он пришел и куда идет, считая, что он, являясь слугой Бога, пришел от Него и к Нему же идет.

Если их гость предпочитает быть в одиночестве, ему должны предоставить отдельную комнату, если он хочет находиться среди людей, ему, не церемонясь, необходимо составить общество. Когда он собирается отойти ко сну, хозяева должны предложить омыть его ноги, но, если он откажется, они не должны настаивать. На следующий день ему следует предложить посетить баню. Баню надо выбрать самую лучшую. Хозяева должны сами служить страннику: держать его одежду, пока он посещает уборную при бане, тереть ему спину, массировать его колени, ноги и руки. Все эти услуги крайне нежелательно доверять посторонним слугам. Если хозяева достаточно богаты, они должны купить новую одежду для странника, если же нет, то они должны, когда тот выйдет из бани, предоставить ее чистой.

В том случае, если гость остается на два или три дня, его надо пригласить, но ни в коем случае не принуждая, посетить духовного наставника или имама общины, который может находиться в городе. Совершенно недопустимо приводить странника в дома мирян и заставлять его принимать участие в их увеселениях или похоронах. Самое неприятное, что я испытал, когда сам был странником, – это хождения с хозяевами по гостям: из дома судьи такого-то в дом чиновника этакого. Я делал любезное лицо, но ненавидел это времяпровождение. Я дал себе клятву, что, когда мне доведется принимать у себя странников, я никогда не буду поступать подобным образом. Мы можем извлечь немалую пользу из общения с невоспитанными людьми: мы учимся смирению, терпя их поступки, и учимся тому, как не следует поступать самим.

Если странник, почувствовав себя в гостях как дома, обратится с какой-либо просьбой материального характера, хозяин обязан удовлетворить ее, кроме случаев, когда дервиш на самом деле оказывается самозванцем и мошенником. И действительно, если дервиш стремится к богатству, то что ему делать у подвижников? Ему следует заняться торговлей, покупать и продавать. Или пусть станет военным или придворным. Один раз я с двумя братьями-дервишами отправился из Дамаска посетить Ибн Муаллу, который жил в деревне, около Рамлы. По дороге мы решили загадать какое-либо желание и постоянно думать о нем: мы хотели проверить, сможет ли наш почтенный наставник прочитать наши мысли.

Я задумал, чтобы он подарил мне «Последние молитвы Халладжа». Мой товарищ хотел, чтобы наставник помолился об облегчении его страданий, происходящих от больной селезенки. Третий дервиш желал, чтобы нас угостили разноцветными леденцами.

Ибн Муалла отгадал наши желания, ни о чем не спрашивая. Когда мы пришли, он приказал принести манускрипт Халладжа и подарил его мне. Потом он положил свою руку на живот больного, и тот сразу же почувствовал облегчение. Но, обратившись к нашему третьему товарищу, он сказал:

– Цветные леденцы любят военные. Ты надел одежды святого, несовместимые с аппетитом солдата. Сделай свой выбор: или одно, или другое. Пока дервиш привязан к своим собственным желаниям, считается неверным потворствовать его эгоизму. На Пути дервиши не должны быть разбойниками с большой дороги, но проводниками друг для друга. Есть правило: пока кто-либо упорствует в эгоистических желаниях, его товарищ должен противиться этому, но, как только он откажется от них, его товарищ может удовлетворить его. Когда я выступал в роли хозяина в Ираке, я измучил себя тем, что собирал и раздавал деньги странникам, в результате чего весь оказался в долгах. Каждый обращался ко мне за помощью, и я уже не знал, как мне жить дальше. Тогда я получил следующее письмо от известного человека: «Не отвлекай свое сознание от Бога, пытаясь удовлетворить материальные желания суетных людей. Если ты встретишь человека, стоящего на более высокой ступени духовного развития, чем ты сам, тогда только ты можешь отвлечься и послужить ему, ибо сказано: «АЛЛАХА ДОСТАТОЧНО ДЛЯ ВСЕХ СЛУГ ЕГО». Этот совет раз и навсегда разрешил все мои затруднения на этот счет.

Раздача пожертвований – это нормальная религиозная практика. Человек, который имеет, к примеру, двести дирхемов, должен отдать пять, и далее в такой же пропорции. Это, в каком-то смысле, благодарность за полученные блага.

Суфии придают мало значения таким формальным пожертвованиям, с их точки зрения, человек считается чрезвычайно жадным, если в течение года держит у себя двести дирхемов, после чего отдает только пять. Некоторые шейхи принимают милостыню, другие – нет. Те, кто, повинуясь Божественной Воле, дали обет бедности, принимают пожертвования не для своих личных нужд, а только чтобы не оскорбить дающего и дать ему исполнить свой религиозный долг. Я сам знал одного дервиша, которому щедрый правитель дал триста дирхемов золотом и который, взяв деньги, отнес их в баню, отдал служителю и, не оборачиваясь, ушел прочь.

Следует отличать щедрость от благотворительности. Благотворительность делается выборочно и не свободна от эгоистических мотивов. Истинно щедрый не делает различий, его поступки бескорыстны. Тут справедливо правило, по которому щедрость всегда повинуется первому побуждению. Если человек не сделал этого в тот же момент, то победит жадность.

Это правило подтверждает следующий случай.

Один богатый купец из Нишапура часто посещал собрания у шейха Абу Саида. Однажды его попросили дать что-нибудь дервишу. Он вытащил две монеты: одна была золотой, другая – маленькой, серебряной, да еще с подрезанными краями. Его первой мыслью было дать золотую монету, но, чуть подумав, он дал серебряную. Когда лекция подошла к концу, купец задал шейху вопрос:

– Допустимо ли человеку спорить с Богом?

– Ты только что спорил с Ним, – ответил шейх. – Бог повелел тебе дать золотую монету, а ты дал обрезанную.

Можно пролить кровь суфия и забрать его собственность, и он не будет возмущен этим, как говорил шейх Тустари. Рудбари однажды пришел к своему ученику, когда того не было дома, и распорядился собрать все его имущество, отнести на базар и продать. Когда ученик пришел домой, он был счастлив, что смог оказать услугу учителю, но никак не показал этого. Его жена, однако, сорвала с себя платье и бросила его на землю со словами: