Феликс Лурье - Полицейские и провокаторы

Судейкин прошел в столовую, бросил на диван пальто и палку с вмонтированным в нее стилетом и проследовал в кабинет для делового конфиденциального разговора с Дегаевым. Судовский, раздевшись в прихожей, зашел в столовую и сел в кресло. Револьверы посетителей остались в карманах верхней одежды. В это время Конашевич находился на кухне — рядом с выходом из квартиры, Стародворский в спальне, то есть в тылу. Оба вооружились специально обрубленными ломами, предусмотрительно купленными Стародворским на Невском проспекте в «Железных рядах».

Дегаев, пройдя в кабинет вслед за Судейкиным, выстрелил ему в спину и тотчас отскочил к окну, чтобы помешать раненому в случае, если он попытается его разбить. Инспектор вздрогнул, повернулся и, не обращая внимания на провокатора, бросился не в спальню, где его ожидал Стародворский, а через столовую в прихожую. Туда же, услышав выстрел и стон, онережая дядюшку, устремился Судовский.

Конашевич, оказавшийся в прихожей раньше всех, встретил Судовского ударом лома по голове, но тот удержался на ногах и, бросившись к входной двери, попытался ее открыть. Тогда Конашевич несколькими ударами сбил его с ног.

Стародворский, не дождавшись Судейкина, выскочил из спальни и первый удар нанес ему в дверях кабинета, затем догнал и ударил вновь, отчего инспектор рухнул на пол, но все же нашел в себе силы подняться и бросился в уборную. Наконец, Стародворскому удалось вытащить его из укрытия и добить. Так он и остался лежать — ногами в прихожей и головой в ватер-клозете рядом с разбитым ночным горшком.

Стоя в дверях столовой и цепенея от ужаса, Дегаев наблюдал разыгравшееся в прихожей сражение. Конашевич бил вцепившегося в ручку входной двери Судовского, рослый Стародворский, задевая ломом низкие потолки, преследовал уползавшего Судейкина. Как только баталия несколько утихла и образовался доступ к выходу из квартиры, провокатор, не дожидаясь финала, прошмыгнул в прихожую и выскочил на лестницу, даже не прикрыв за собой входную дверь. Поспешность, с которой Дегаев скрылся, объясняется не только его природной трусостью, но и реальной опасностью быть убитым Конашевичем или Стародворским, когда с Судейкиным будет покончено [353] 87 См.: Былое, 1913, № 15. С. 31. Неполный невышедший номер// Париж, библиотека Института языков и восточных культур. Ксерокс находится в распоряжении автора. .

Предоставлю слово обвинительному акту по «процессу 21-го» (Дело Г. А. Лопатина, 1887 год):

«16 декабря 1883 года около 9-ти часов вечера в доме 93 по Невскому проспекту, в квартире № 13, были найдены мертвым, с явными признаками насильственной смерти, инспектор С.-Петербургской секретной полиции подполковник Георгий Порфирь-евич Судейкин и тяжело раненный в голову чиновник полиции Николай Судовский. По судебно-медицинском вскрытии трупа покойного врачи дали заключение, что смерть подполковника Судейкина последовала от безусловно смертельного повреждения костей черепа, имеющих несколько трещин, а равно и от огнестрельной раны, проникающей в полость живота и осложненной разрывом ткани печени и последовавшим за этим разрывом кровоизлиянием в названную полость. Все приведенные повреждения по свойству своему были прижизненны, причем огнестрельная рана, вероятно, предшествовавшая другим повреждениям, сама по себе должна быть признана безусловно смертельною, хотя смерть после причинения этой раны могла и не последовать немедленно. Повреждения головы, по заключению экспертов, последовали, вероятно, от нанесенных сзади ударов тупым орудием, которым могли быть и найденные в квартире ломы.

По осмотре доставленного в Рождественский барачный лазарет Николая Судовского у него оказались две раны на макушке головы с раздроблением теменных костей, нанесенные, как это видно из скорбного листа, тяжелым орудием, по-видимому, ломом» [354] 88 Былое, 1906, № 4. С. 18—19. .

Конашевич, а за ним и Стародворский вышли из дегаевской квартиры незамеченными. Конашевич уехал из Петербурга в тот же день, а Стародворский некоторое время потратил на печатание прокламации по случаю убийства Судейкина и лишь потом покинул столицу. Дегаев до вечера прятался на квартире П. Ф. Якобовича-Мелыиина, затем беспрепятственно выбрался из столицы и навсегда оставил пределы Российской империи, где он успешно боролся с монархией и еще более успешно с ее врагами.

Петербургские народовольцы поручили главе Центрального комитета польской партий «Пролетариат» С. Куницкому вывезти Дегаева за границу. «Это был самый тяжелый момент в моей жизни! — рассказывал Куницкий.— Я ожидал Дегаева в условленном месте. -Он вошел, чуть не вбежал, совершенно расстроенный, взволнованный. Все уже заранее было подготовлено для дороги, и мы немедленно отправились на вокзал и взяли билет в Либаву, где все было подготовлено Рехневским для дальнейшей отправки Дегаева на пароходе за границу. Я все время нащупывал в кармане заряженный револьвер. Надеяться на то, что Дегаев, в случае ареста, опять не выдаст всех и все, что знал, не приходилось... Выбора не было... В случае появления жандармов мне предстояло убить сначала его, а затем себя. Дегаев знал о грозившей ему опасности... Мы не разговаривали друг с другом... О чем было говорить с ним? Малейший шорох вызывал в нем дрожь. И эта мука продолжалась несколько часов, пока я не сдал его в Либаве с рук на руки тем, кто должен был сопровождать его в дальнейшем пути. Со следующим поездом я отправился в Петербург» [355] 89 Кон Ф. Воспоминания. М., 1921. С. 47. .

В январе 1884 года из Петербурга в Париж выехал преуспевающий ученик и помощник Судейкина П. И. Рачковский, впоследствии превзошедший учителя и ставший, пожалуй, одной из самых крупных и мерзких фигур русской политической полиции. Ему предстояло выследить Л. Н. Дегаеву и таким способом поймать ее мужа. Позже в Париж проследовал Лопатин.

Судейкина отпевали в церкви Мариинской больницы (ныне им. В. В. Куйбышева, Литейный, 56). Александр III на докладе о случившемся начертал: «Я страшно поражен и огорчен этим известием.

Объявление о розыске С. П. Дегаева

Конечно, мы всегда боялись за Судейкина, но здесь предательская смерть. Потеря положительно незаменимая. Кто пойдет теперь на подобную должность? Пожалуйста, что будет дознано нового по этому убийству, присылайте ко мне. А.» [356] 90 Голос минувшего, 1918, № 1-3. С. 227. .

Александр III искренне сожалел о потере. Молодой царь панически боялся противоправительственного сообщества, расправившегося с его отцом. Он отложил более чем на два года коронацию (до 15 мая 1883 года), старался лишний раз не выезжать из дворца, неохотно появлялся на людях. Лишь массовые аресты народовольцев, организованные Судейкиным с помощью Дегаева, несколько успокоили монарха. И он сполна платил своему охраннику. Так, за поимку Грачев-ского и лиц, работавших в динамитной мастерской, Судейкин от царских щедрот получил пятнадцать тысяч рублей [357] 91 См.: Троицкий Н. А. «Народная воля» перед царским судом. Саратов, 1983, с. 53. . Сумма огромная — полуторагодовой оклад министра. Наверное, инспектор охранки сообщил начальству, что предотвратил покушение не на себя, а на монарха.