Феликс Лурье - Полицейские и провокаторы

Но прошло три месяца, и, кроме Дегаева, основных действующих лиц кровавой драмы арестовали. Они дали показания, и император изменил свое мнение. Даже ему, хозяину погибшего опричника, стало как-то не по себе: «Я думаю, много тут правды. Действительно, Судейкин последнее время был странен, и все его действия нам не известны» [358] 92 Голос минувшего, 1918, № 1-3. С. 227 .

Государственный секретарь А. А. Половцев 18 декабря 1883 года сделал в дневнике запись:

«В 2 часа у Толстого, весьма взволнованного убийством Судейкина. Судейкин был выдающаяся из общего уровня личность, он нес жандармскую службу не по обязанности, а по убеждению, по охоте. Война с нигилистами была для него нечто вроде охоты со всеми сопровождающими ее впечатлениями. Борьба в искусстве и ловкости, риск, удовольствие от удачи — все это играло большое значение в поисках Судейкина и поисках, сопровождающихся за последнее время чрезмёрным успехом» [359] 93 Половцев А. А. Дневник государственного секретаря. Т. 1. М., 1966. С. 157. .

Этот текст интересен тем, что исходит от министра внутренних дел Д. А. Толстого и изложен вице-президентом Русского императорского исторического общества, человеком, считавшимся умным и интеллигентным.

Приведу выдержку из дневника бывшего министра внутренних дел П. А. Валуева за 19 декабря 1883 года:

«Третьего дня убит известный Судейкин, главный заправитель государственной тайной полиции. Его заманил на одну из занимаемых им квартир живший в этой квартире его же агент (Дегаев), которого предательство, вероятно, было подмечено террористами, и они представили на выбор — погибнуть или выдать Судейкина. Сопровождавший сего последнего его родственник и агент (кажется, Садовский) избит железными ломами, и хотя еще жив, но почти бессознателен. Сильное впечатление. Большой переполох. Ген[ерал, товарищ министра внутренних дел П. В.] Оржевский все предоставил Судейкину, и с ним пропадают все нити, бывшие в его руках. У нас по этой части азбучное неумение» [360] 94 Валуев П. А. Дневник. 1877—1884. Пг., 1919. С. 246. .

Известный революционер и историк освободительного движения В. Л. Бурцев в 1884 году записал разговор М. Е. Салтыкова-Щедрина с посетителем редакции журнала «Отечественные записки» . (слово «провокатор» тогда в русском языке не употреблялось):

« — Михаил Евграфович, говорят, революционеры убили какого-то Судейкина. За что онй убили его?

— Сыщик он был,— ответил Салтыков.

— Да за что же они его убили?

— Говорят вам по-русски, кажется: сыщик он был!

— Ах, боже мой! — снова обратился земец к Салтыкову.— Я слышу, что он был с^ыщик, да за что же его убили?

— Повторяю вам еще раз: сыщик он был.

— Да слышу, слышу я, что он сыщик был, да объясните мне, за что его убили?» [361] 95 Былое; 1904, № 6. С. 28—29.

Вся полицейская Россия скорбела по Судейкину. Ходили слухи, что императрица прислала венок на его могилу [362] 96 См.: Кулябко-Корецкий Н. Подполковник Судейкин и генерал Стрельнико9//Каторга и ссылка, 1923, Ns 6. С. 64; Общее дело, 1884, № 58. С. 4. . Вряд ли, убили полезную, талантливую, незаменимую, но всего лишь полицейскую ищейку. В газетах появилось короткое сообщение о смерти и отпевании Судейкина и подробное описание торжественных полицейских похорон, как бы в противовес стихийным грандиозным похоронам И. С. Тургенева. Позже столицу заклеили объявлениями с фотографиями Дегаева и сообщением о вознаграждении за его поимку. Нелегальная печать выпустила две короткие прокламации, объяснявшие случившееся, а вольная русская поэзия обогатилась двумя стихотворениями [363] 97 См.: Вольная русская поэзия XVIII—XIX веков в двух томах. Л., 1988. Т. 2. С. 311, 365—366. .

В начале января 1884 года в Петербурге появилось заявление Исполнительного комитета партии «Народная воля», подписанное 21 декабря 1883 года:

«Очутившись перед лицом этой глубоко печальной и трагической задачи, Исполнительный комитет, как представитель политической партии, не счел себя вправе действовать подобно частному лицу в обыденной жизни и руководствоваться в своем решении только нравственной брезгливостью да требованиями отвлеченной справедливости. Напротив того, он полагал, что его прямая обязанность состояла в том, чтобы, обеспечив — путем ли физической смерти или иными способами — полное уничтожение личности Дегаева для партии, правительства и общества, достигнуть вместе с тем и некоторых других важных целей. А именно — нашел необходимым: 1) спасти прежде всего тех из действительных деятелей, которые, хотя и были указаны полиции, находились еще на свободе; 2) вывести из-под надзора полиции указанные ей учреждения и скрыть их вполне надежным образом; 3) отобрать у Дегаева подробные сведения обо всех наемных агентах и добровольных пособниках политической полиции; 4) и наконец, казнить самого Судейкина (но непременно руками самого Дегаева), ибо этот неутомимый сеятель политического разврата должен был, по мнению комитета, погибнуть в той самой яме, которую он рыл другим, оставив собственной гибелью вечно памятный урок того, как ненадежно все, основанное на предательстве» [364] 98 Народная воля: Социально-революционное обозрение. Год пятый, Ns 10, сентябрь 1884 года. .

Этим воззванием народовольцы пытались объяснить свое отношение к Дегаеву и к тому, что произошло в связи с его предательством. Провокатора судили зимой в 1884 году в Париже. Суд состоял из В. А. Караулова, Г. А. Лопатина и Л. А. Тихомирова. Народовольцы выполнили обещание, данное Тихомировым. Дегаев с женой в присутствии Тихомирова сели на пароход, отходивший из Англии в Южную Америку.

Дегаева отпустили. Он не понес никакого наказания за сотни жертв, не отяготивших его совесть, за погубленные жизни, за мучения. Ему все сошло. Можно высказать только одно объяснение поразительному поведению народовольцев: их лидеры слишком трезво и необыкновенно расчетливо относились к человеческим жизням рядовых членов партии и бывших соратников по Исполнительному комитету, сидевших в тюрьмах. Для них важнее всего было закончить эту неприятную историю, в которой просвечивала их вина. Впрочем, подобными чертами наделены многие лидеры политических партий.

Постоянно меняя место жительства, Дегаевы из Южной Америки перебрались в США, где С. П. Де-гаев сделал карьеру от грузчика до профессора математики. Почти сорок долгих лет он скрывался от мести революционеров и полицейских, трясся всю жизнь, вздрагивал и ежился от каждого скрипа и шороха. До него доходили слухи о том, как русские революционеры расправляются с предателями даже через 30—40 лет. Так, в 1906 году в Ташкенте был убит бывший провокатор Ф. Е. Курицын, выдавший многих народовольцер еще в 1870-х годах. Именно поэтому В. П. Дегаев через газеты периодически распространял ложные сообщения о смерти старшего брата.