Николай Борисов - Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья

Сии три деревни принадлежат Абраму Степановичу Волкову До сих мест все помещичьи деревни, следуют теперь економическия.

Саля — речка, а на оной —

Лисава — деревня, 3 версты, в ней 20 дворов. До сей деревни от Переславля щитается 25 верст. По приказу воеводы переславскаго, которой послал для того наперед солдата, приготовлены здесь были перемены лошадей.

Кирибрива — дер[евня], 5 верст, в ней 15 дворов. Сия деревня в дорожных календарях означена почтовым станом, чего там не бывает. Такоже она за малым числом жителей к перемене лошадей не способна. Здесь щитается половина дороги между Переславлем и Троицким монастырем. Я спрашивал, сколь далеко отсель или от Лисавы до Александровой слободы. Сказали: около 25 верст.

Корело — село в 4 верстах, с деревянною церьковью, в оном 25 дворов.

Дубна — речка и деревня, в 3 верстах, в ней 15 дворов. Речка сия втекает в Волгу.

Едриковы горы — 3 версты, деревня, состоящая из 25 дворов.

Душищева — дер[евня] в 4 верстах, 17 дворов, в 17 верстах от Лисавы.' Здесь в другой раз переменили лошадей…

Рогачова — дер[евня], 4 версты, 17 дворов.

Сватково — село в 3-х верстах, в нем 10 дворов с деревянною церьковью. Оное село почитается последним в Переславском уезде по сей дороге.

Зубачева — дерев[ня] в 6 верстах, в ней 20 дворов. Отсюда почитается еще 4 версты до Троицкаго монастыря, всего от Переславля-Залесскаго до Троицкаго монастыря числится 60 верст.

10-го числа июля в 6 часов поутру прибыл я к монастырю» (113, 256).

Так ехал профессор Миллер более двух веков тому назад. Так поедем и мы, поглядывая на версты и развлекаясь причудливой дорожной топонимикой.

Приведенные Миллером названия сел и деревень несколько изменились за протекшие два века. Кроме того, ученый немец не всегда правильно понимал их произношение. С этой оговоркой они тем не менее вполне позволяют проследить линию старой дороги и сравнить ее с современной.

Если ехать по направлению из Троице-Сергиевой лавры в Переславль, то названные Миллером деревни и села, естественно, будут располагаться в обратном порядке. Кроме того, дорога, по которой ехал Миллер, местами несколько отклонялась от современной в сторону Александрова.

Современная дорога идет через населенные пункты Сватково — Рогачево — Верхние Дворики — Тириброво (у Миллера — Кирибрива) — Лисавы (у Миллера — Лисава) — речку Саблю (у Миллера — Саля) — Василёво — Новосёлку (у Миллера — Овинка, т. е. Новинка?) — село Новое — речку Кубрь (у Миллера — Куб) — Выползову слободу — Глебовское — Щелканку.

Дорога круто спускается вниз и словно упирается в белую церковь. Много лет она стояла полуразрушенная, почти неузнаваемая, с обломком колокольни у западной стены — немым укором отвергнувшему Бога народу. Ныне Сватково издали радует приятной картиной белых стен восстановленного храма. Как и все придорожные храмы Переславской дороги, церковь прекрасно вписана в ландшафт. Она расположена на краю широкой долины, по которой протекает речка Кунья.

И все бы хорошо, да только заново отстроенная низенькая колокольня получилась настолько нелепой, что уж лучше бы ее пока вообще не ставили…

Село Сватково, принадлежавшее Троице-Сергиеву монастырю, упоминается уже в документах Смутного времени. Здесь когда-то любовался далью первый царь из дома Романовых.

Избранный Земским собором 16-летний царь Михаил Романов весной 1613 года в сопровождении бояр ехал из Костромы в Москву. По дороге он останавливался на станах и отправлял в Москву разного рода предписания. В одном из них сообщалось, что «23 апреля пришли к государю на стан в село Сватково дворяне и дети боярские разных городов, переграблены донага и сечены, в расспросе сказали, что одни из них посланы были к государю с грамотами, другие — по городам сбирать дворян и детей боярским и высылать на службу: и на дороге, на Мытищах и на Клязьме, козаки их перехватали, переграбили, саблями секли и держали у себя в станах два дня, хотели побить, и они у них, ночью развязавшись, убежали; а стоят эти воры на Мытищах, другие — на Клязьме, человек их с 200, конные и пешие. Писали государю из Дмитрова приказные люди, что прибежали к ним из сел и деревень крестьяне, жженные и мученные огнем, жгли их и мучили козаки. 26 апреля эти воры пришли и в Дмитров на посад, начали было его грабить, но в то время случились в Дмитрове дворяне и дети боярские, козаки кормовые и торговые, и они им посада грабить не дали, с ними бились; и от этих воров дмитровцы, покинув город, хотят все брести врознь, а по селам и деревням от воров грабежи и убийства большие. Козаки, посланные в разные места на службу, берут указные кормы, да, сверх кормов, воруют, проезжих всяким людей по дорогам и крестьян по селам и деревням бьют, грабят, пытают, огнем жгут, ломают, до смерти побивают. И 26 апреля государь и его мать у Троицы на соборе говорили всяких чином людям с большим гневом и со слезами, что воры кровь христианскую льют беспрестанно; выбрали его, государя, всем государством, обещались служить и прямить и быть всем в любви и соединении; а теперь на Москве, по городам и по дорогам грабежи и убийства; позабыв добровольное крестное целованье, воры дороги все затворили гонцам, служилых и торговых людей с товарами и ни с какими запасами не пропускают. И государь и мать его, видя такое воровство, из Троицкого монастыря идти не хотят, если всех чинов люди в соединение не придут и кровь христианская литься не перестанет…» (174, 14).

С огромным трудом разоренная страна восстанавливала нормальную жизнь. Михаил Романов правил, опираясь на поддержку Земского собора, который в первые годы его правления заседал почти непрерывно. Однако внешняя угроза по-прежнему оставалась суровой реальностью. Речь Посполитая не признала Михаила законным русским царем, оставляя этот титул за сыном польского короля Сигизмунда III Владиславом. В 1610 году боярское правительство (Семибоярщина) предложило ему на определенных условиях занять московский трон. Однако реальностью это опрометчивое предложение никогда не стало. И все же Владислав в1б17—1618 годах совершил два похода на Москву, надеясь превратить эту политическую утопию в действительность.

Осенью 1618 года отброшенный от Москвы войсками Михаила Романова, Владислав ушел по Ярославской дороге к Троицкому монастырю. Он надеялся захватить обитель, получить ее сокровища и устроить там свой лагерь для нового похода на Москву. Однако второе нападение поляков на Троицкий монастырь закончилось столь же неудачно, как и первое. Вместо теплых келий Троицкого монастыря воинам Владислава пришлось довольствоваться деревенскими избами и холодными походными шатрами.