Элкан Адлер - Дети Вечного Жида, или Увлекательное путешествие по Средневековью. 19 рассказов странствующих еврейских ученых, купцов, послов и паломников

Из Кефар-Ханана мы прибываем в Шезур, родину раввина Симеона Шезури. (Мир ему!) Его гробница сохранилась до наших дней, как и гробница его сына раввина Элиезера. Они имеют квадратную форму и сделаны из камня; вокруг них растут несколько фисташковых деревьев.

Дальше по дороге следует Мерой, жилище раввина Симеона, сына Иохая. Здесь можно увидеть школу, синагогу и гробницу этого великого человека. Две прекрасные пальмы затеняют его могилу, высеченную из камня. Слева от погребального монумента находится синагога, а справа – школа.

В Мероне также покоятся Хиллель и Шаммаи. Их могилы, как и могилы их учеников, находятся в пещере на склоне горы. На гробницах изображены чудеса, которые совершили эти святые. Слава о них идет по всей земле Израильской.

Среди других усыпальниц наших мудрецов (благословенной памяти!) находим здесь гробницы раввина Элеазара, раввина Иосе, раввина Йоханана, раввина Иуды и других. (Да будет благословенна их память!). Еврейская община в Мероне не слишком велика; большинство ее членов принадлежит священной конгрегации в Сафеде. Однако у нее есть красивая синагога.

Только что упомянутый Сафед – это город, населенный евреями со всех концов света. В этом городе раввин Шемтоб из Сории сочинил свои многочисленные труды. И хотя мудрецы, последователи истины, много критиковали этого ученого человека, они никогда не переставали подражать ему и продолжали его традиции. Здесь стоит красивая древняя синагога и публичная школа.

В Сафеде есть знаменитая своими гробницами пещера. Одни говорят, что в ней лежит Ханина бен Доса, другие – Ханина бен Хирканус. Есть еще одна пещера, где вместе со своими учениками похоронен раввин Доса бен Хирканус. У входа в эту пещеру растет дерево кароб.

Последняя дорога из Священного города проходит через разные города племен ашер и нафтали. Первый из них, Гуш-Халаб, находится недалеко от Сафеда. Там есть святая конгрегация евреев, богатых, благодетельных и щедрых, которые ведут энергичную торговлю маслом и вином с другими странами. У них есть древняя синагога и школа, в которой местные мудрецы обучают своих учеников. В этом месте находятся могилы Шемайха и Абталиона, а также Адраммелеха и Шарезера, их предков, которые были сыновьями Синахериба и приняли иудаизм. Их надгробные памятники великолепной старой работы высечены из камня. В Гуш-Халабе есть и другие гробницы и несколько пещер с надгробиями. (Пусть Господь в Своей милости помнит о покоящихся там и других справедливых людях. Аминь!)

Из Гуш-Халаба мы следуем в Сасу, деревню племени ашер. Местная еврейская община обладает огромным влиянием; она владеет древней синагогой, которую, как говорят, построил раввин Симеон бен Иохай, а также прекрасной школой того же раввина. (Благословенна его память!) В упомянутой школе хранятся древние письмена, среди них Сефер-ха-Таггин и Сефер Шиур Комах.

Я слышал, что Саса была родиной раввина Сисаи, и в самом деле гробницы, находящиеся там, как утверждают, принадлежат раввину Сисаи, раввину Леви, сыну Сисаи, и раввину Иосе, сыну Сисаи. (Что из этого правда, известно только Богу!)

Из Сасы дорога ведет в Фарара, деревню с еврейской общиной. В этой деревне находится старинный надгробный памятник, принадлежащий, как утверждают, раввину Нахуму Меде. Эта могила находится в тени огромного вяза.

Следующее место – Далата, деревня с небольшой еврейской общиной и множеством гробниц и надгробий наших мудрецов. (Благословенна их память!) Среди гробниц, достойных внимания, могилы раввина Элиезера, раввина Ишмаэля, раввина Хаммуна, раввина Иуды, раввина Иосе и т. д. Все эти надгробия находятся в пещерах вокруг Далаты. Недалеко от этой деревни по дороге в Альму находится большая пещера, именуемая «пещерой вавилонян», ибо она наполнена тоннами костей благочестивых вавилонян.

Альма, только что упомянутая, – это священное место для евреев. Славу этого места составляют гробницы трех мудрецов, и все они носят имя раввина Элеазара. Эти древние надгробия стоят в тени нескольких прекрасных гранатовых деревьев. Каждую пятницу вечером евреи и мусульмане зажигают на этих могилах огни. Однажды в пятницу огней было так много, что от их пламени загорелось одно из гранатовых деревьев, нависающих над гробницей раввина Элиазара, сына Араха. Никто не стал тушить огонь: евреи, чтобы не осквернять саббат, а исмаилиты – глядя на евреев. Поэтому дерево горело всю ночь. А наутро люди пришли к священной гробнице и с удивлением поняли, что ни ствол, ни ветви дерева не пострадали. Это было чудом. Так оно и было записано.

Из Альмы мы отправляемся в Кедеш, тот самый Кедеш-Нафтали из Книги Судей. Там живет совсем немного евреев, и большинство из них присматривает за еврейскими гробницами и принимает иностранцев, которые приезжают, чтобы посетить их. Среди этих гробниц примечательны гробницы Барака, сына Абиноама, и Деборы, его жены.

Из Кедеша мы прибываем в Бальнеас, что есть Дан. Он также называется Баниас или Панеас.

Боясь, что мои предыдущие письма не попали вам в руки, я снова беру перо, чтобы сообщить вам о тех бедах, которые обрушились на нас во время нашего путешествия, – бедах, которые уничтожили и опустошили меня.

В первую очередь это потеря одного из самых близких и дорогих [мне людей], отрады моих глаз, радости моего сердца. Дыхание жизни чуть было не покинуло меня, когда – увы! – он умер, мой Иаков, мой внук, о котором я скорблю в душе, вздыхая и тайно проливая слезы. Горе мне! О, моя голова, моя голова! Молодая голова, так хорошо подготовленная к изучению этических наук, так сильно увлекавшаяся философией. Все, что я считал совершенством, было присуще моему внуку.

Не успел я выбраться из глубин этого горя, как на меня обрушился новый удар. По моем приезде в Египет мой сын Менахем заболел и умер. Моя душа отвергает все утешения по поводу смерти любимого сына, ибо это был поздний ребенок. Я надеялся, что он станет утешением для моего сердца, моим убежищем от бед, но – увы! – он покинул меня, оставил одного, и одно горе наложилось на другое.

Мой любимый сын Исаак, который тоже всегда был верен мне, ушел от меня через несколько дней после Менахема.

И вот, оплакивая свои потери, столь многочисленные и жестокие, я заболел и стоял уже на пороге смерти. Но Господь Бог, врач, который не требует наград, послал мне своего ангела и дал мне силы добраться до Иерусалима, Святого города, куда я прибыл на сорок первый день месяца сефира [60]194 [61]года. Однако слабость моя была еще очень велика, из-за того ли, что я еще не совсем оправился от болезни, а может, из-за моих страданий и скорби. Дни моего траура еще не прошли, и скорбь лежала камнем на моей душе, когда меня посетили самые знатные люди местной общины и попросили, согласно их обычаю, разъяснить им в синагоге труды Маймонида. С того времени они наложили на меня обязанность три раза в день публично толковать им этику наших Отцов в синагоге, Галаху с Тосафотом в Бет Хамидраше (училище), а ближе к вечеру снова Галаху с комментариями Раши в синагоге. В добавление к этому я исполняю обязанности религиозного советника города и отвечаю на вопросы, касающиеся закона, которые присылают мне из Мисра, Александрии, Дамаска и других дальних городов. В это трудно поверить, но с помощью Всевышнего я нашел в себе силы выполнять свои обязанности. За все эти тяжкие труды я получил очень малую награду, которая, однако, позволяет мне жить в достатке, поскольку продукты здесь в изобилии и стоят гораздо дешевле (благодарение Богу!), чем в любом городе Запада, где бы я ни жил.