Элкан Адлер - Дети Вечного Жида, или Увлекательное путешествие по Средневековью. 19 рассказов странствующих еврейских ученых, купцов, послов и паломников

Пола – маленький городишко, стоящий на правом берегу; в его центре высится огромный красивый особняк, с виду совершенно новый. Так приятно было увидеть сады и цветочные клумбы! В этом городе проживает всего один еврей. Утром в воскресенье, 14 октября 1481 года, мы прибыли в прекрасный город, расположенный примерно в 10 милях от Паренцо, который называется Ровиньо, и в тот же самый день, в полдень, добрались до самого Паренцо. Всю дорогу мы провели в страхе, поскольку на море был сильный ветер, но, милостью Божьей, живыми и здоровыми прибыли в этот порт. Гавань Паренцо велика и имеет следующий вид (очертания). С трех сторон ее окружает берег, поросший оливковыми и другими деревьями; на гавань приятно смотреть, ибо она была создана не усилиями людей, а самой природой. В ее центре, в случае нужды, может поместиться тысяча судов – так она широка и глубока. Паренцо – небольшой, но очень красивый городок. Он раскинулся справа от порта, в небольшой долине, в которой есть все, что нужно человеку. Однако евреи здесь не живут; большая часть из них, если не все, приезжают из Венеции. Мы пробыли здесь до 18 октября, пережидая шторм. Морское плавание от Паренцо до Венеции представляет большую опасность из-за многочисленных скал. Встречаются на пути и мели, и тот, кто незнаком с этим участком моря, может погибнуть, посадив свое судно на мель и наткнувшись на скалу. Поэтому капитанам судов и кораблей запрещено покидать мостик или выходить в море без лоцмана, взятого в Паренцо. Он стоит на мостике вместо капитана и отдает команды, куда идти. Мы взяли лоцмана, плыли всю ночь и к 7 часам оказались уже в 8 милях от Венеции. Лоцман напился, а ветер дул нам навстречу до тех самых пор, пока мы не бросили якорь, так что судно мсье Пьеро Ландо, который находился в своей каюте, чуть было не разбилось. Скалы были уже совсем рядом, и нам чудом удалось избежать смерти. В тот же самый день, то есть сегодня, 19 октября 1481 года, мы, слава богу, живыми и здоровыми прибыли в Венецию. От Паренцо до Венеции – 100 миль.

Таким образом, от Неаполя до Святого города Иерусалима – 2873 мили, от Иерусалима до Дамаска – 208 миль, и от Дамаска до Венеции – 5703 мили. Значит, расстояние, которое преодолел р. Мешуллам, сын р. Менахема из Вольтерры, когда ездил в Иерусалим и обратно, то есть от Неаполя до Венеции, составляет 8784 мили. Пошли же нам Бог праведного избавителя, чтобы он побыстрее спас нас и привел в Иерусалим, со всеми нашими израильскими друзьями. Аминь!

Обадия Яре из Бертиноро в Италии был одним из наиболее известных итальянских раввинов своего времени. Составленный им комментарий к Мишне, который известен под названием «Бертиноро», до сих пор остается образцовым. Как будет видно из трех его писем, перевод которых мы приводим здесь, в 1487 году он уехал в Палестину. Первые два письма были найдены среди рукописей Библиотеки Гунцбурга; они были приобретены для Иерусалима, но советское правительство отказывалось их вернуть. Последнее письмо представляет собой копию манускрипта XV века, хранящегося в Британском музее. Эта копия находилась ранее в коллекции Э.Н. Адлера, а теперь принадлежит Еврейской теологической семинарии Нью-Йорка. Первые два письма – это перевод с немецкого. Они были опубликованы в «Подборке еврейской литературы», в Лондоне в 1872 году.

Еврейский текст последнего письма был отредактирован профессором Александром Маркосом из Нью-Йорка и приведен в «Палестинской книге Нового Завета», которая первый раз была издана в Тель-Авиве в 1926 году, а второй раз – Эйзенштейном.

Считается, что Обадия жил в Иерусалиме до самой смерти, наступившей около 1500 года, а один из путешественников более позднего времени утверждал, что он был лидером евреев Палестины своей эпохи.

Мой отъезд породил в Вашей душе печаль и тревогу, и я сожалею, что уехал от Вас в то время, когда Ваши силы пришли в упадок. Когда я вспоминаю, дорогой отец, что покинул Вашу седую голову, то не могу удержаться от слез. Я лишен счастья служить Вам, как полагается сыну, ибо Бог судил нам расставаться, но я, по крайней мере, могу дать Вам отчет о своем путешествии от начала до конца так, как Вы того хотели, если судить по Вашим письмам, которые я получил в Неаполе в прошлом году примерно в это же самое время. Я опишу Вам привычки и обычаи евреев в тех городах, которые я посетил, и манеру их общения с другими жителями этих городов.

В первый день девятого месяца (кислев, 1486), уладив все свои дела в Читта-ди-Кастелло, я отбыл в Рим, а оттуда в Неаполь, куда прибыл 12-го числа того же месяца и где я прожил долгое время, ожидая подходящего судна. Я уехал в Салерно, где около четырех месяцев давал бесплатные уроки, а затем вернулся в Неаполь.

На четвертый месяц, в постный день (17-го числа таммуза) 1487 года я, вместе с девятью другими евреями, покинул Неаполь на большом и быстром корабле под названием «Моссен [66]Бланки», но из-за слабого ветра мы достигли Палермо только через пять дней.

Палермо – главный город Сицилии. В нем насчитывается около 850 еврейских семей, которые живут на одной улице, расположенной в лучшей части города. Все они ремесленники: кузнецы по меди и железу, носильщики и крестьяне. Христиане презирают их за то, что они ходят в лохмотьях. В качестве знака отличия они обязаны носить красную метку из ткани, укрепленную на груди, размером с золотую монету. Королевский налог весьма тяжел для них, ибо их обязали работать на короля, чем бы они ни занимались; им приходится тянуть корабли к берегу, строить дамбы и т. д. Их также привлекают к телесным наказаниям и приведению в исполнение смертных приговоров.

Синагога в Палермо не похожа ни на одну другую синагогу; каменные колонны ее внешнего двора увиты виноградной лозой, чего я никогда раньше не видел. Я измерил одну из колонн и определил, что ее толщина достигает 5 ладоней. Из этого двора вы спускаетесь по каменным ступеням в другой, который служит вестибюлем самой синагоги. Этот вестибюль имеет три боковых стены и крыльцо, на котором стоят большие кресла для тех, кто не хочет входить внутрь синагоги, и великолепный фонтан. Вход располагается на четвертой стороне синагоги. Он имеет форму квадрата 40 на 40 локтей. На восточной стороне стоит каменное здание в форме купола, Арка. В ней хранятся свитки с законом, украшенные коронами и гранатами из серебра и драгоценными камнями стоимостью 4 тысячи золотых монет (как утверждают евреи, живущие там). Они лежат на деревянной полке, а не в шкафах, как у нас. Арка имеет две двери: одна обращена на юг, другая – на север, а обязанность открывать и закрывать эти двери лежит на двух членах конгрегации. В центре синагоги стоит деревянный помост, теба, с которой чтецы читают свои молитвы. Сейчас в общине пять чтецов; в еврейскую субботу, Шаббат, и другие праздники они приятными голосами декламируют молитвы. Я не слышал подобного чтения ни в одной другой конгрегации. По будням посетителей в синагоге очень мало, так что их может сосчитать даже ребенок.