Александр Андреев - Анатомия войны: Александр Македонский, Ганнибал, Юлий Цезарь и их великие победы

Организаторы войны, прикрываясь «теориями неизбежности войн», всегда имеют четкую цель, для достижения которой и ведется война. Эти цели почти всегда имеют «материальную составляющую». Такие цели всегда скрываются, затушевываются, внимание общества переносится на внешние поводы, вызвавшие войну. При этом эти поводы только тогда ведут к войне, когда её вдохновители хотят её получить – в десятках и сотнях других случаях «сплошь и рядом национальная честь оскорблялась, сограждане и подданные избивались, их права нарушались, договоры рвались в клочки, и войны из-за этого не происходило, даже дипломатических нот не писалось».

Причины войны реальные и материальные интересы групп людей. При этом не имеет значения, какие войны ведутся – династические, за увеличение политического влияния, освободительные, революционные. Везде для победителей предусмотрено получение материальных благ, контроль победителей над экономикой государств. Все политические войны – а политику часто называют «концентрированной экономикой» – ведутся «за материальные интересы» группы лиц, сословия, класса, находящихся у власти. Две с половиной тысячи лет назад древнегреческий мыслитель Аристотель определил войну как «одно из искусств приобретения», присвоения чего-то, принадлежащего другому. Религиозный философ Августин говорил: «Что такое война, как не грабёж в большом масштабе?» Французский философ XVIII века Вольтер утверждал, что «во всех войнах речь идёт исключительно о грабеже, чтобы пожать хлеб, посеянный другими, забрать их скот, лошадей и домашний скарб». В XIX столетии французский философ Прудон писал, что «грабеж составляет душу войны, то, что делает её популярной». Наполеон Бонапарт говорил солдатам:

«Вы плохо питаетесь и почти голы. Правительство вам много должно, но ничего для вас не может сделать. Я поведу вас в самые плодородные равнины мира, вы найдете там большие города, богатые провинции, вы найдёте там честь, славу и богатства».

Материальные блага добывались не только грабежом. Ими являлись рабы, захват территорий и контроль торговых путей, и, начиная с XVII века, приобретение новых колоний. Многие войны велись за рынки сбыта товаров, за обладание промышленным сырьём, нефтью. Немецкий философ И. Гёте писал: «война, пиратство и торговля суть триедины и нераздельны».

Немецкий исследователь О. Николаи писал о причинах и сущности войн в своей работе «Биология войны», вышедшей в 1926 году в Ленинграде:

«В течение тысячелетий войну ненавидели. Ни один мыслящий человек никогда не сказал о ней ни одного доброго слова. Разум никогда не сможет оправдать войну. Но они не знали, как силён инстинкт войны у человека, инстинкт, сидящий в нём глубже всякого разума.

Дело в том, что даже из уст самого откровенного противника войны раздается какой-то возглас в пользу войны. Природное влечение, нечто такое, что напоминает самые потайные источники человеческой силы, заставляет нас любить войну. Любовь к войне содержится в самой крови народа, подобно скрытому инстинкту, и с наступлением подходящего случая она оживает и даёт о себе знать. В мирные времена такое опьянение требует искусственного стимула. Выпив своё пиво, баварец дерётся; английский матрос, уничтожив достойное количество виски, приступает к боксу; упоенный водкой русский лезет в рукопашную; итальянец, насладившись всласть вином, хватается за нож.

Когда народами овладевает опьянение войной, тогда драка, бокс, поножовщина становятся всеобщими. Тогда французы перестают быть «декадентствующими болтунами», британцы – «самодовольно-флегматичными коровами», русские – «нежными мечтателями», итальянцы – «увлекающимися влюблёнными», немцы – «опьяненные гуманностью идеалистами». Все тогда превращаются в людей дела. Именно эта универсальность увлечения войной доказывает, что мы имеем здесь дело с врождённым роду человеческому инстинктом, всегда готовым обнаружиться.

Честь человека покоится на уважении других людей. Честь нации базируется на уважении прочих народов. Миновали те времена, когда это уважение вызывалось мускульной силой. Сколь необходимой не казалась бы война, будь то вследствие унаследованного представления о ней, или как разумное действие, или, наконец, как дело чести, она таковой быть не может. Подобной необходимости для человека существовать не должно. Кто объявляет войну необходимостью, тот низводит её тем самым на степень животного акта. Война свидетельствует не о случайном заблуждении, а о полном непонимании положения, занимаемого человеком в природе. Зная, сколько в нас таится животного, мы с особенным усердием должны ежедневно и ежечасно развивать в себе всё человеческое. Становиться ясно, что война не только грех, но и смертный грех.

Война не является фактором в общечеловеческой борьбе за существование: война нисколько не содействует ни благосостоянию человечества, ни его уюту, ни его умственной и физической культуре.

Те немногие, которые «остаются в барышах» в войне и которые в большинстве случаев одновременно решают вопросы войны, очень редко бывают заинтересованы в предотвращении войны, так как даже в войне, требующей крупных жертв, они едва ли чем-либо рискуют. Эти люди зарабатывают, во всяком случае, именно они и затевают войны. Бисмарк сказал: «Большинство обычно не проявляет склонности к войне; война поощряется меньшинством, а в монархических странах государями или их министрами». В этих словах ясно выражена мысль, что, если бы всюду выполнялась воля народов, войны исчезли бы навсегда. Для массы людей ясно – в случае возникновения войны они теряют. Когда всё человечество окончательно убедится в этом, тогда настанет всеобщий и вечный мир.

«Укрепляющее влияние» поражения и «изнеживающий» результат победы никогда не приведёт в состояние равновесия ту справедливость, при помощи которой войне приходится регулировать взаимоотношения народов. Сызнова угнетаемый опять возвращается к мысли о мести, и всякий раз его усилия в этом направлении завершаются успехом. Этим обуславливается утомительная скука истории, представляющей вечную смену никогда не прекращающихся войн. Лишь свободная воля человека, сознающего, что так продолжаться не может, в состоянии изменить подобное положение вещей. Кажется, что почти никто не хочет извлечь из этого никаких уроков. Прав Гегель, сказавший: «История учит только тому, что никогда ничему людей не учит».

Война диктуется экономическими законами и ведется не между народами, а между господствующими элитами враждующих государств, подчиняющими себе всё остальное общество с помощью организованного насилия. С помощью информационно-психологических методов элита превращает грабительскую войну в национально-патриотическую и, естественно, справедливую. Происходит идеализация войны. Инерция решения проблем между государствами с помощью войны всё ещё очень велика и многие политические деятели разных стран хорошо помнят слова железного канцлера XIX века Отто фон Бисмарка: «Великие вопросы не будут разрешены речами и подачей голосов, но железом и кровью».