Анатолий Беляков - Троянский конь западной истории

Значит, должен быть стандарт где-то. Уже удобно всем купцам. А вот если есть еще и общие для всех законы… Например, на определенном пространстве – беспошлинная торговля, и не надо платить многочисленным «крышам» и пиратам, всех защищает один царь, и ты знаешь, что если ты обманул на 100 рублей, то тебе руку отрубят, а если на тысячу – тебя на кол посадят – и никак иначе, не по правилам разных городов. Есть конституция – не как единый текст, но как множество единой волей поддерживаемых правил.

Еще очень важный момент, как я говорил: не на силе должно все держаться, а на удобстве самих законов в применении и на идеологии. То есть при заключении договоров греки клялись. Но кем? Если везде разные боги и разные традиции? В одном городе Гермес – бог, а в другом он -малопочитаемый божок… Нужны единые стандарты почитания.

А. Б. Ну, мне сдается, это не вполне так. В известном договоре о взаимопомощи между хеттским царем Мутавалли и правителем Вилусы Алаксандусом они клянутся не каким-то одним общим для них, конвенциональным богом, но каждый своим: один – Каскалом Куром, другой – Апалиунасом (прообразом греческого Аполлона). То есть каждый – самым для него высоким и священным…

О. М. Пусть так. Когда торговец-мусульманин, заключая сделку, клянется Магомедом, а христианин – Иисусом, то это еще полбеды, потому что каждый клянется самым святым для него, а если он требует, чтобы я вместо Иисуса клялся Магомедом? А ведь греческий мир насчитывает сотни богов и божков… И дело может быть даже не в клятвах, хотя, конечно, желательно, чтобы все клялись кем-то одинаково святым, а в единых стандартах почитания. Путешественники и купцы едут из города в город и приносят дары и жертвы богам того государства, в котором они находятся, и своим богам родины, и богам своего ремесла. То и дело возникают споры, чей бог главнее и какой больше помогает тем, кому он покровительствует; чей бог древнее и могущественнее. И это провоцирует конфликты.

Должна быть установлена единая иерархия богов. Общий знаменатель, единое мировоззрение, которое все разделяют и о котором не спорят. Целью любой войны является мир, а мир – это не отсутствие войн, а единая система координат.

И вот поставим себя на место этого условного Ликурга, который решил кодифицировать богов и сделать так, чтобы все были довольны и не было конфликта. Он не мог произвольно взять какого-то своего бога, объявить его самым главным, а потом всех остальных принудить – такую схему просто никто не признает. Те, кто живет возле моря, всегда будут клясться Посейдоном, а те, кто растит пшеницу, будут клясться Деметрой. Они не признают никакой навязанной иерархии и будут биться против, тем более что битва будет за бога, за святое. Вопрос очень деликатный, он касается самого тонкого, самого животрепещущего и главного, что есть у человека, – его религии, его совести, памяти его предков, его родины, его семьи, его традиций, его профессии, которой бог покровительствует. Одно неверное слово – и ты получил кровных врагов! И как ты их упорядочишь? Там творится дикий бардак. Почитать Александра Зайцева – например, его книгу «Греческая религия и мифология», – так вообще в каждом городе было что-то свое, если верить надписям на храмах. Например, Гера в древности не была женой Зевса (Зевс – Деус, бог по-латински, тот же корень, что и наше слово «день»). У нее был муж Триерос, трижды-эрос, тригерос, трижды, то есть некое качество дано в превосходной степени. Но поскольку Гера покровительствовала как жена и семье, и родам, и земледелию, и природе, то она стала более известной по территориям, чем трижды славный муж, а с другой стороны, отдельно увеличивалась слава Громовержца – Зевса. И в итоге гораздо позже их поженили. Малоазиатские боги перемешивались с аттическими, творилась немыслимая путаница. Поэтому прежде чем давать некую единую идеологию для всех, нужно было, говоря современным языком, провести масштабнейшее социологическое исследование.

Условный Ликург послал во все земли и полисы гонцов, чтобы было понимание, кого и где почитают и в какой иерархии. Нужно понять рейтинги тех или иных богов. Потому что если ты хочешь заручиться поддержкой абсолютного большинства, то ты должен дать классификацию, где на самом верху будут стоять боги, почитаемые большинством и самыми могущественными и богатыми полисами. Думаю, не обошлось без проблем, когда создавалась эта классификация. Вот есть какой-то крупный портовый город, где все моряки клянутся Посейдоном, а в то же время известно, что по всей Элладе больше почитают Зевса. Но поставить Посейдона под Зевса – это значит железно спровоцировать войну, как минимум с этим городом. И даже если большинство навалится и победит этот город, он будет вечно непокорным, и главное – он будет воспроизводить протестность, потому что в силу характера деятельности моряки всегда будут почитать больше Посейдона. Значит, надо ставить Посейдона и Зевса на равных, как братьев. А не брать «административную иерархию» за образец. Не брать порядок для богов как в войске, в государстве, а брать порядок семейно-родовой.

И вот так, шаг за шагом, условный Ликург и его советники-мудрецы расшивали каждую проблему с каждым полисом. Вот главная причина того, что за образец для классификации богов были взяты семейно-родовые отношения. Нужно было представлять тех или иных богов как братьев и сестер, а не как соподчиненных.

А. Б. Полагаю, тут играло значительную роль и еще одно важное обстоятельство: с наступлением Темных веков и крушением сложных, утонченных в чем-то даже социальных иерархий микенских времен греки вернулись к родовому строю. И отношения родства стали для них единственной доступной их пониманию социоупорядочивающей моделью.

О. М. Именно! Люди не знали другого порядка, или, скорее, упорядочивающей матрицы, чем семейная. Я легко допускаю, что какой-то философ мог вывести богов друг из друга диалектическим образом. Как у Гегеля диалектически друг из друга выводятся категории. Но этого никто не поймет! А нужно создать классификацию, понятную всему народу, и безграмотному – в том числе и прежде всего. Философы и жрецы будут фыркать, но их, таких умных, мало, а вот когда ты объясняешь, что кто-то кому-то брат, а кто-то сват – это понятно, потому что это естественный порядок, знакомый каждому по своей родне. Еще Клод Леви-Стросс писал в «Структурной антропологии», что родовой порядок – самый естественный, и он выступает вообще образцом всякого порядка, так как он самый понятный. Вот таким образом весь хаос и все многообразие греческих богов некая «комиссия» условного Ликурга засовывает в семейную матрицу. Всевозможные там «Ночь рождает День», а как говорил Гераклит, «день и ночь -одно», или «богиня Истина», о которой писал Парменид, – все эти метафизические и диалектические свойства богов и их отношения остаются философам. Это «пипл не схавает», а вот кровнородственная система всем понятна.