Макс Даймонт - Евреи, Бог и история

В политике, финансах и индустрии успехи евреев были феноменальными. По всему миру, от Рима до Лондона, от Парижа до Вены, христиане голосовали за евреев – кандидатов в парламенты и правительства, верховные суды и военные штабы.

В Англии самым известным из всех евреев был, вероятно, Бенджамин Дизраэли. Он начал свою карьеру как писатель, но стал основателем и лидером консервативной партии и премьер-министром. Ему, больше чем кому-либо другому, обязана своим процветанием Британская империя. Он заслужил благодарность королевы Виктории, сделав ее императрицей Индии. Финансовый советник той же Виктории, сэр Мозес Монтефиоре, основал Ирландский банк. Он был выдающимся борцом за права человека. Его имя было на устах всех угнетенных мира, как евреев, так и христиан, ибо и те и другие в равной мере пользовались его филантропией. Сэр Руфус Айзекс, первый верховный судья еврейского происхождения в Англии, был одним из вице-королей Индии.

Французский министр юстиции Адольф Кремье уничтожил рабство во французских колониях и ввел законодательство, которым отменялась смертная казнь для политических преступников. Изак и Эмиль Перейра разработали принципы современного банковского кредита и построили первую во Франции железную дорогу. Ахилл Фульд был министром финансов Второй империи. Леон Блюм несколько раз был премьер-министром.

Еврейское влияние обеспечило возникновение и развитие того, что называлось в Германии «духом эпохи». Именно в Германии Фердинанд Лассаль создал первое в мире профсоюзное движение. Лассаль был реалистом в политике и романтиком в частной жизни. Более искушенный в полемике, чем в фехтовании, он погиб на дуэли из-за какой-то баронессы, ради благосклонности которой, может быть, стоило жить, но никак не стоило умирать. Габриэль Риссер был глашатаем всеобщего избирательного права и равных прав для евреев. Он был избран в парламент, собравшийся во Франкфурте, и стал первым немецким судьей-евреем. И в Германии евреи были членами кабинетов, депутатами рейхстага, судьями, банкирами и промышленниками.

Фигура придворного еврея сошла со сцены. Ее место заняла фигура банкира. С ростом масштаба кредита и системы международных займов современный банкир получил возможность финансировать большие государственные мероприятия, поддерживать планы промышленного развития и вкладывать огромные суммы в дела государства. Прототипом современных еврейских банкирских домов, появившихся по всей Европе, может служить дом Ротшильдов. Вряд ли нужно пересказывать его историю.

Мы не собираемся утверждать, будто евреи доминировали в финансовой структуре стран своего обитания. Ничего подобного. Еврейские банки и еврейский капитал составляли лишь незначительную часть экономики Германии, Англии или Франции. Столь заметная роль евреев в экономической жизни Европы объясняется не их многочисленностью или господством их финансовых учреждений. Она объясняется новаторством тех идей, которые они ввели в европейское банковское дело.

Еврейские банкиры были новаторами, генераторами идей. Вернер Зомбарт в своей книге «Евреи и современный капитализм» утверждает, что евреи были изобретателями системы страхования и учетных векселей. Он полагает, что они сыграли значительную роль в становлении биржи и развитии системы банковских бумаг. Уже в 1812 г. евреи задавали тон на берлинской бирже, и два из четырех ее первых президентов были евреями. Ротшильды сделали биржу международной. Современному человеку трудно представить себе, что когда-то это ставилось евреям в вину. В начале XIX века биржа казалась многим европейцам чем-то сверхъестественным. Впервые стало возможным оперировать иностранными капиталами. В те времена эти еврейские новшества иногда квалифицировались как бесчестная конкуренция. Сегодня они стали нормой международной торговли и банковского дела.

Политические причины порой понуждали европейские правительства уступать требованиям антисемитских групп. Но в минуту финансовых затруднений они всегда обращались к еврейскому чувству лояльности. Они рассчитывали на изобретательность еврейских банкиров, на их лояльность, на их умение держать язык за зубами. И – что важнее всего – они полагались на их честность. За столетие через руки еврейских банкиров прошли миллионы. Но финансовые скандалы, в которых были бы замешаны евреи, были единичны. Это влияние евреев продолжалось до самого конца века. Лишь затем мало-помалу правительства начали перенимать в свои руки многие из функций, прежде осуществлявшихся частными банками.

Таков был истинный образ западного еврея в новое время. Но правде этой трудно поверить. Ведь евреи составляли поразительно малочисленное меньшинство. Еще совсем недавно они были лишены всех прав. Еще недавно на них смотрели как на темную, фанатичную, невежественную массу. Как стала возможной их внезапная гегемония в политике, в промышленности, в науке, в искусстве, в гуманитарных науках?

Ответ на этот вопрос сложен. Но в нем можно выделить три главных пункта. Евреи использовали то же орудие, которым пользовались во все века и во всех культурах, – предназначенное для самосохранения орудие еврейского образования. Отстав на три столетия, проведенных в гетто, они оказались аутсайдерами. Чтобы преодолеть отставание, им нужно было быть вдвое лучше всех остальных. Они не останавливались перед изучением любого дела, какой бы безнадежной ни казалась попытка закрепиться в нем. Они способны были учиться дни и ночи, годы напролет, пока не овладевали новой профессией. Университеты не могли не оценить их ученость, их выдающиеся научные достижения. Правительства не могли не оценить их вклад в развитие науки, промышленности и торговли. По мере того как они овладевали своими профессиями, все больше и больше христиан обращалось к ним как к своим адвокатам, врачам, архитекторам, маклерам.

Откуда же у евреев это научное чутье, эта способность к теоретической мысли, это стремление к справедливости, это понимание сложных общественных процессов? Все это не приходит за одну ночь. Эти особенности составляли самую суть еврейской программы самосохранения. Живя в гетто, лишенные образования, доступного всем остальным, евреи создали собственную систему просвещения. Хотя Талмуд и не отвечал всем требованиям современной жизни, хотя это был все тот же Талмуд времен греков, римлян и мусульман, он все же был школой абстрактной мысли и юридической логики, оттачивающей разум. Страстное стремление к справедливости всегда было частью еврейской традиции. Но если национальное наследие основано на принципах преклонения перед ученостью, стремления к справедливости, уважения к абстрактной мысли, мудрено ли, что народ добивается успехов на интеллектуальном поприще?!