Макс Даймонт - Евреи, Бог и история

Историк, знающий о жестокости и жадности Понтия Пилата, в равной мере затруднится принять его характеристику как великодушного и милосердного правителя, заботящегося о благосостоянии одного еврея. В действительности жестокость и жадность Пилата получили весьма широкую огласку. Император Тиберий вынужден был даже удалить его с занимаемого им поста, чтобы он не позорил Рим. Нужно быть слишком наивным, чтобы поверить, что этот Понтий Пилат, римский генерал, командовавший многими окружавшими Иерусалим легионами, был напуган еврейской толпой, вооруженной таким «страшным» оружием, как тфилин (филактерии, которые прикрепляются к голове и к левой руке во время молитвы).

Не кажется ли более правдоподобным, что Иисус был арестован евреями для того, чтобы защитить его от римлян, которые никогда не страдали нерешительностью, когда речь шла о том, чтобы распять еще одного еврея. Видимо, этот арест, рассчитанный на защиту Иисуса, оказался безуспешным, и римляне потребовали, чтобы Иисус был передан в их руки для расправы. Сами евангелия дают основания для подобных догадок. Согласно евангелиям, распятого Иисуса бичевали и мучили именно римские легионеры, а не евреи. Именно римской злобности, а не еврейскому состраданию соответствует выдумка увенчать голову Иисуса терновым венцом и повесить на его груди издевательскую табличку «Царь иудейский».

Невозможно не сопереживать мучительным страданиям Иисуса, когда он обращает свой взор к небесам и испускает свой знаменитый стон: Элахи, Элахи, лама швактани? (Боже мой, Боже мой, почему Ты меня оставил?) [27]Сами евангелия сообщают, что вокруг распятого рыдала толпа евреев, а не римлян. Римляне были заняты в этот момент тем, что разыгрывали в кости его одежду. Все эти показания евангелий свидетельствуют о том, что казнь Иисуса была проявлением тупой жестокости римской власти, а не ошибкой еврейского правосудия. Евреи никогда на протяжении всей своей истории никого не распинали и никого не требовали распять. Напротив, они выступали в защиту распинаемых римлянами христиан, как о том свидетельствует сам Новый Завет. Деяния Апостолов (5:34–39) рассказывают, что фарисейский раввин Раббан Гамлиэль открыто осудил преследования христиан римлянами. Иосиф Флавий упоминает, что когда римляне намеревались казнить Иакова, брата Иисуса, не кто иные, как фарисеи, рискуя жизнью, протестовали против этого бессмысленного убийства.

Со смертью Иисуса христианство казалось обреченным. Его спасла еврейская доктрина воскресения. Евреи в тогдашней Иудее были знакомы с идеей воскресения из мертвых и широко обсуждали проблемы загробного существования. Бесчисленные упоминания об этом рассеяны в апокрифических трудах фарисеев и в ессейских свитках Мертвого моря, относящихся ко времени, по меньшей мере на сто лет предшествовавшему жизни Иисуса. Поэтому нас не удивляет, когда мы читаем в евангелиях, что в первое воскресенье после смерти Иисуса некие женщины пришли к его могиле помолиться и обнаружили, что надгробный камень отвален прочь, а сама могила пуста. Одной из этих женщин явилось видение Иисуса, а потом и его двум ученикам [28]. Весть о свершившемся чуде быстро распространилась среди павших духом и численно поредевших последователей Иисуса. Все были убеждены, что он восстал из мертвых. Но воскрес не только Иисус; с ним вместе воскресло христианство.

Первые два десятилетия после смерти Иисуса, с 30 по 50 г. н. э., все христиане были одновременно и евреями. Христианство было просто одной из многих еврейских сект и мало чем отличалось от других. Те немногие язычники, которые присоединялись к зародившейся религии, обязаны были принять иудаизм, прежде чем быть принятым в христианство. Все христиане считали себя евреями, точно так же как сегодня католик, перешедший в протестантство, или протестант, перешедший в католичество, продолжает считать себя по-прежнему христианином. Великий раскол между христианами и евреями произошел не ранее 50 г. н. э., когда христианство отвернулось от язычников и стало распространяться во всему миру. Этот шаг был задуман и совершен одним-единственным человеком, также евреем, который и стал подлинным основателем христианской церкви. Этим человеком был Саул из города Тарса, которого христиане называют Павлом. Учение Иисуса в устах Павла приобрело то же значение, что Талмуд для Торы, – стало комментарием и руководством в повседневной жизни.

Немецкий философ Фридрих Ницше назвал Павла человеком, «суеверие которого сравнимо разве что с его хитростью». Мартин Лютер называл его «скалой веры». Павел родился почти одновременно с Иисусом. Он был гражданином Рима, образованным и высокомерным евреем. Он изучал римское право и греческую философию, но оставался тем не менее правоверным и соблюдающим все обряды фарисеем. Он прибыл в Иерусалим примерно в то же время, когда Иисус начал там свою проповедь. Но никогда они так и не встретились. В Иерусалиме Павел познакомился с трудами Филона, которые произвели на него огромное впечатление. Он мог, по-видимому, стать большим знатоком Торы. История судила ему, однако, стать христианским святым.

Живи Павел сегодня, он бы, пожалуй, кончил свои дни в психиатрической лечебнице. Всю свою жизнь он был одержим всепоглощающим чувством собственной греховности и вины. Это чувство преследовало его беспощадно. Ранние изображения и описания Павла в Новом Завете, принадлежащие ему самому и посторонним наблюдателям, рисуют нам малопривлекательную внешность. Эрнест Ренан характеризует его как «отвратительного маленького еврея». Павел был маленького роста, кривоног, слеп на один глаз, и тело его, по всей видимости, было искривлено. Он был подвержен периодическим приступам малярии. У него были повторяющиеся галлюцинации и, по мнению некоторых ученых, эпилептические припадки. Он был закоренелый холостяк, проповедовал воздержание и рекомендовал жениться только в случае крайней необходимости.

Вначале Павел относился к новой еврейской секте, известной под названием «христиане», крайне враждебно. Он яростно нападал на ее приверженцев и даже выступил свидетелем против ее первого мученика – Стефана. Стефан заявил, что Иисус равновелик Господу, что по тем временам было страшным богохульством. Возможно, что Павел участвовал и в побиении Стефана камнями.

Согласно Деяниям Апостолов (9:12), Павел «…пришел к первосвященнику… и выпросил у него обращения к синагогам в Дамаске, чтобы он мог любого, и мужчин и женщин, последующих этому учению, связав, привести в Иерусалим». Но именно на пути в Дамаск Павлу явилось его знаменитое видение Христа, поразительно напоминающее происшедшую за две тысячи лет до того встречу Авраама с Богом. Дальше, однако, события пошли совершенно иначе. «Что ты гонишь меня?» – спросил его якобы Иисус. Видение ослепило Павла, и вот так, беспомощного и слепого, его пришлось вести под руки в Дамаск. Здесь другой еврей, член христианской секты по имени Ханания, излечил его слепоту, возложив на него руки, а затем он же обратил Павла в христианство.