Макс Даймонт - Евреи, Бог и история

В «Венецианском купце» Шекспир с присущей ему сверхъестественной проницательностью сумел отразить всю суть христианско-еврейских отношений. И Антонио, и Бассанио осыпают Шейлока обидными прозвищами; однако именно Бассанио приглашает Шейлока на обед, и именно Шейлок отказывается от дружеского предложения:

Обманутый Порцией Шейлок ожидает расправы за свое намерение. В сущности, он замышлял убить Антонио. Можно подумать, что наказанием здесь будет смертная казнь. Ничуть! Дож, исполняющий должность судьи, объявляет (по совету Антонио), что Шейлок должен креститься. Таким образом с момента крещения все плохие качества Шейлока станут его достоинствами, подобно тому как ростовщичество стало достойным занятием с того момента, как христиане перехватили его у евреев. Шейлок, однако, не обещал креститься и гордо ушел со сцены – непреклонным, несмирившимся евреем. Об этом времени осталось сказать только одно. Христиане, насмехаясь над евреями, не замечали их великолепных достижений. Но и евреи, ненавидя христиан, остались слепы к замечательным свершениям Средневековья. То было время Ван Эйка и Дюрера, Данте и Чосера, Оккама и Коперника, Леонардо да Винчи и Микеланджело. Их гений оживлял камень, заставлял разговаривать краски, их слова формировали человеческие мысли. Готические соборы, величественно вздымающие к небу свои шпили, были не памятниками религии, а порывом человеческого духа к Богу.

Никакая другая фаза еврейской истории не ознаменовалась такими упорными усилиями окрестить евреев, как Средние века. Ни в какое другое время евреи не подвергались столь беспрестанным преследованиям за отказ перейти в другую веру. Вавилоняне, ассирийцы и персы требовали от них только одного: быть лояльными гражданами и исправно платить налоги. Греки и римляне требовали жертвоприношений в знак уважения к их богам. Однако никого не интересовало, обратятся евреи в язычество или нет. Евреев убивали, вешали, распинали на кресте, обезглавливали, пытали по тем же причинам, по каким людей всегда убивали, вешали, распинали на кресте, обезглавливали, пытали, – по злобе, в искреннем негодовании, в битвах, для собственного удовольствия, как назидательный урок, в наказание за бунт, за неуплату налогов, но никогда за отказ перейти в другую веру.

Мусульмане косо смотрели и на евреев и на христиан – ведь те были неспособны признать превосходство Аллаха над Христом и Яхве. Однако они никогда не считали, что целью их жизни является обращение христиан и евреев в истинную веру. Римляне признали бы подобные попытки христиан чистейшим безумием. Греки пожали бы плечами. Другие варвары были бы крайне озадачены. Евреи оставили бы христиан в покое. Христиане, однако, не хотели оставлять евреев в покое.

Партитура преследований в этой средневековой симфонии насилия развивалась по схеме, которую можно было бы предначертать. В ней были три ясно различимые части: первая – торжественное религиозное адажио; вторая – бешеное экономическое аллегро; третья – холодное психологическое анданте.

Из этих трех частей наиболее интересной представляется нам первая – религиозное адажио, поскольку она демонстрирует полный набор оправданий, которые способен придумать человек, убивающий другого человека. Средневековой церкви было далеко до той легкости, с какой отнимается человеческая жизнь в современном государстве. Даже невежественные миряне стеснялись убивать евреев – до тех пор, пока для этого не находилось подходящих причин. Убийство миллионов людей согласно какой-нибудь формуле, без всяких моральных колебаний было нововведением XX века.

Преследования евреев вплоть до XI века были беспорядочными и исторически незначительными. В XI же веке начались религиозные гонения, которые разыгрывались по четырем основным сценариям. Этими сценариями были: обвинения в ритуальных убийствах, обвинения в осквернении гостии, сожжения книг Талмуда и религиозные диспуты. Обвинения в ритуальных убийствах возникли из распространенного суеверия: дескать, каждый год на Пасху евреи убивают христианского младенца мужского пола и пропитывают его кровью пасхальную мацу. Такое суеверие могло легко закрепиться в средневековом уме – ведь Ветхий Завет вплоть до XVI века не был переведен на язык, понятный простому народу. Народ получал библейские сказания в виде переложений, из вторых рук. В подобной обработке были впервые услышаны рассказ об Исходе и о том, как Бог поразил первенцев Египта, чтобы заставить фараона отпустить израильтян. Казалось логичным, что и теперь евреи убивают христианских детей. Тот факт, что со времени Авраама евреи боролись с обычаем человеческих жертвоприношений, в то время как друиды в Англии и Германии приносили человеческие жертвы еще в I веке н. э., равно как и то, что евреи никогда не едят крови животных (употребление ее запрещено в Ветхом Завете), тогда как христиане продолжают делать это и по сей день, никогда не проникал в средневековый христианский ум.

В 1144 г. в городке Норвич в Англии пропал мальчик. Еврей-отступник поклялся, что мальчик был убит евреями согласно «кровавому пасхальному ритуалу». Англию охватила истерия, но прежде чем было сделано что-то против евреев, труп мальчика нашелся. На теле не было никаких признаков насильственной смерти. По непостижимой для современного человека причине мальчик был объявлен святым и похоронен в городской церкви.

Через сто лет о происшествии в Норвиче вспомнили. Прошел слух, снова в Англии, что евреи похитили другого мальчика, распяли его и использовали его кровь для изготовления и окраски пасхальных кушаний. Король, боясь кровопролития, объявил всех евреев арестованными. Чтобы успокоить толпу, двадцать евреев были обвинены в преступлении. Это вызвало удовлетворение всех, за исключением евреев, так как под пытками все двадцать подписали заранее приготовленные признания и были казнены. Позже, когда было найдено тело мальчика, с кровью внутри и без следов распятия, стало ясно, что случилось чудо. Он был также возведен в ранг святых.

Тропинка была протоптана. В следующие двести лет ритуальные обвинения распространились по всему континенту и приобрели масштаб эпидемии. Папы были встревожены растущим количеством сфальсифицированных дел о ритуальных убийствах, они в многочисленных буллах запрещали расследования, утверждая, что такие обвинения равносильны издевательству над самим Христом. Император Фридрих II, чье просвещенное правление бросило отсвет на весь его век, присоединился к папам и наказывал смертью распространителей подобных слухов. К XV веку волна обвинений в ритуальных убийствах ослабла. О них вспомнили в Польше в XVIII веке, а еще позже – в царской России.