Макс Даймонт - Евреи, Бог и история

В некотором смысле Западная Европа 1700 г. напоминала древнюю Палестину в I веке н. э., то есть времен Иисуса. Жизнь тогда превратилась в ежедневную борьбу за существование под тираническим правлением римлян. Одно течение в иудаизме боролось с другим. С суровой моралью иудаизма спорили другие течения – зороастризм, варварские обряды плодородия, культы умирающего сына (Адониса или Озириса), восточный мистицизм – в общем, смесь верований. В христианстве все эти неясные томления, расходящиеся мировоззрения нашли свое единение. Христианство вобрало все лучшее из культов воскресения, мистицизма, мифов, обрядов и объединило их в новую религию – религию воскресения и небесной жизни.

Хасидизм вырос на подобной почве политического угнетения, социального беспокойства, саббатианства, франкистских сексуальных оргий, мистических культов. Хасидизм воспользовался всем этим так же, как христианство воспользовалось восточными религиозными культами. Он объединил все смутные чаяния народа в новое течение, отметая все недостойное, грязное, сексуальное в саббатианстве и франкизме. Новое религиозное движение стремилось возвысить дух человека. Но точно так же, как христианство в своей ранней стадии было нереалистичным по отношению к государству, хасидизм был нереалистичен в вопросе о двойной роли человека: в его отношении к Богу и в его отношении к государству.

Хасидизм – это сложный синдром. Это был триумф невежества над знанием. В Талмуде говорится, что невежественный человек не может быть богобоязненным. Хасидизм проповедовал обратное: он признавал еврейский дух без еврейской традиции. Хасидизм создал свою собственную традицию, объявив себя более еврейским, чем сам иудаизм.

Хасидизм находил силу в радости, он утверждал экстатическое начало, но не экстаз чувств, как у франкистов, а экстаз познания Бога. Одним ударом Баал Шем Тов превратил слабость в силу, поражение в победу. Как Иисус против интеллектуалов-фарисеев, Баал Шем выступал против интеллектуалов-талмудистов. Хасидизм и раннее христианство были братьями по духу.

Исраэль бен Элиэзер, известный как Баал Шем Тов, основоположник хасидизма, был современником Франка. Он родился около 1700 г. в том же районе Украины. Его жизнь, описанная учениками, удивительно напоминает жизнь Иисуса. К родителям Баал Шема в пожилом возрасте явился ангел и сообщил, что Бог собирается благословить их сыном, как он благословил Авраама и Сару, и что этот сын будет распространять по земле учение Бога.

Родители Баал Шема умерли, когда он был еще маленьким. В шесть лет старейшины общины, по закону Талмуда, стали бесплатно учить его. Его юность проходила в глуши, в бедности. Он творил чудеса, о которых до сих пор с восторгом рассказывают его последователи, излечивал больных прикосновением, ходил по воде, зажигал дерево взглядом, изгонял привидения, произнося тайное «Имя». Однажды он выступил против населения целого города, заступившись за проститутку. Баал Шем дотронулся до нее, и она стала невинной и святой. Он мог общаться с самим Богом. По одному слову Баал Шема грешная душа могла освободиться от ада. Над ним стояло сияние.

Так рассказывают его ученики. Другие говорят, что Баал Шем был ленив и глуп, любое его начинание было обречено на провал, его выгоняли с любой работы. Его ученики отвечают, что Баал Шем спал целыми днями потому, что он тайно занимался по ночам. До того как Бог объявил ему о его миссии, Баал Шем производил впечатление неудачника. Чудо произошло, когда ему было 42 года.

Баал Шем не оставил после себя никаких трудов, и мы вынуждены верить его ученикам. Большинство его проповедей уцелело в виде аллегорий и иносказаний. Ко времени смерти Баал Шема в 1760 г. у него было около 100 000 последователей. В годы высшего расцвета хасидизма половина евреев Восточной Европы были хасидами.

Ученик Баал Шема – Дов Бер распространял и проповедовал хасидизм по всей Восточной Европе. Однако резкая оппозиция хасидизму возникла довольно рано, и через сто лет после смерти своего основателя хасидизм потерял силу – не столько из-за внешних причин, сколько из-за внутренней слабости. Новые религии, как и революции, должны быть как можно быстрее институализованы, ибо они содержат в себе корни собственной гибели. Хасидизм не был исключением. Так как не было никакой организации, которая могла бы закрепить традиции или указать направление, движение стало развиваться без нормативных рамок во всех направлениях. Каждый хасидский цадик захватывал определенную территорию, и скоро карта хасидизма стала напоминать карту Священной Римской империи с сотнями хасидских «графств» и «княжеств». В каждой из них государем был цадик . Эти посты скоро стали наследственными, и мудрость уступила место кумовству и политиканским интригам.

Христианство нашло в Павле организатора и стало «респектабельной» религией со своими установлениями. У хасидского движения не было такого человека, и, как следствие этого, оно почти совсем заглохло через 150 лет после появления. Но его влияние осталось: из хасидизма возникла Хаскала, еврейский Ренессанс, и современная школа еврейских теологических экзистенциалистов с Мартином Бубером в качестве наиболее выдающегося представителя.

Мы видели, что двенадцать столетий еврейской средневековой истории были тяжелыми как для евреев, так и для христиан, хотя, может быть, и не такими тяжелыми и кровавыми, как их любят описывать. Перед нами все еще стоит вопрос: как же евреи это выдержали? На этот вопрос один историк отвечает так: «Секрет стойкости нации – в ее готовности принять поражение». Евреи выдержали, потому что они никогда не думали сдаваться. Иудаизм – это не пораженческая религия. В ней нет доктрины Страшного суда. Иудаизм учит, напротив, что отчаиваться и терять веру в будущее – грех. Есть только одно место, где человек может жить, – здесь, на земле, в радости, во имя Бога.

На всем протяжении еврейской истории не прекращался диалог между народом и Богом; менялся только его тон, отражая перемены в еврейской философии, в которой всегда господствовала тенденция вырваться из-под власти талмудизма. Но через столетие или два эти течения обычно вливались обратно в талмудизм. Были только три исключения, и, по мнению талмудиста, все они – ереси.

Трижды на протяжении еврейской истории философия, отклоняющаяся от традиционного иудаизма, осмеливалась бросать вызов Талмуду. Первым было христианство в греко-римский период. Отгородив себя от этой еврейской секты, талмудизм сумел сохранить независимость. Вторым в исламский период явился караимизм. Включив в себя его достоинства, талмудизм ликвидировал и эту угрозу. В Средние века талмудизму стал противостоять каббализм, с отклонением такого размаха Талмуд ничего не мог поделать: ни отрубить, ни поглотить его. Несколько веков каббализм существовал параллельно с талмудизмом, и часто невозможно понять, какое из течений играло бо́льшую роль в еврейской жизни. Сила каббализма была такова, что хотя он сегодня и не влияет на еврейское мышление, неясно, сохранится ли ослабленный им талмудизм. В настоящее время талмудизм – это второстепенная сила, хотя он все еще силен и его источники еще не высохли.