Рахамим Эмануилов - Террор во имя веры: религия и политическое насилие

В идеологических построениях одного из основоположников «революционного джихадизма» Саида Кутба идее восстановления халифата придается скорее милленаристское, утопическое звучание. Речь идет не столько о реставрации халифата, предводительствуемого «амиром правоверных», сколько об установлении, выражаясь западным языком, «царства Божия» на земле. В частности, по словам Кутба, «наша религия тождественна полной и всеобъемлющей революции против людской власти во всех ее проявлениях и разновидностях, включая все типы и формы государственного устройства. Она неуклонно восстает против любой системы, так или иначе основанной на человеческом авторитете, т. е. против любой формы узурпации власти человеком. Всякая система правления, в которой окончательное решение отдано в руки людей и где они обладают всей полнотой власти, в действительности их же и принижает, ибо ставит над ними «кого-то кроме Бога». Но утверждение, что власть и господство – исключительная прерогатива Бога, равносильно призыву вернуть Аллаху отнятый у него авторитет, который узурпировали создатели и изготовители самодельных законов и уложений, дающих им право властвовать над остальными и возносящих их в ранг господ, а других низводящих до уровня рабов. Короче говоря, провозглашая высшую власть и авторитет Аллаха, мы встаем перед необходимостью стереть с лица земли все людские царства, чтобы правил в мире его истинный Вседержитель» [158].

Провозглашая «окончательное освобождение человека» как «идеальное воплощение исламской идеи», несводимое исключительно к философским или идеологическим построениям, но готовое иметь дело с повседневной действительностью, находя адекватный и достойный ответ на каждый вызов, Кутб утверждает, что «дорога джихада – одно из самых фундаментальных требований для осуществления столь революционной идеи. Выполнять это требование следует вне зависимости от того, царит ли на родине ислама (более точный исламский термин: Дар-уль-Ислам) мир или ей угрожают соседние державы. Борясь за мир, ислам не имеет в виду поверхностное поддержание безопасности приверженцев ислама на какой-то конкретной территории. Ислам жаждет мира путем воцарения религии на всей земле» [159].

Один из наиболее известных идеологов «Аль-Каиды», испытавший большое влияние идей Кутба, Айман аз-Завахири, говоря об идеале, ради которого он сражается вместе со своими единомышленниками, утверждал, в частности, следующее: «Наша свобода – есть свобода Единобожия, морали и добродетели. Соответственно реформа, которой мы добиваемся, строится на трех принципах. Первый принцип – это шариатское правление. Шариат – это курс, которому мы следуем, поскольку он ниспослан Всемогущим Аллахом. (…) Второй принцип – это принцип, на котором должна быть основана реформа и она есть часть первого принципа, а именно – свобода мусульманских земель и их освобождение от любого захватчика, грабителя и вора. Мы не представляет осуществления никакой реформы, пока мы находимся под игом США и еврейской оккупации. Для нас невозможно осуществлять реформы, пока наши правители ради достижения своих личных интересов проводят политику нормализации отношений с Израилем и позволяют ему разрушать нашу экономику. (…) Третий принцип: (…) – освобождение людей» [160].

По мнению такого столпа исламистской мысли ХХ века как Маудуди, ислам предусматривает установление исламского государства (идеал этого государства может быть обозначен как «теодемократия»), с соблюдением трех принципов (Единобожие, пророчество и халифат). Исламское государство, с точки зрения Маудуди, должно «сосуществовать с человеческой жизнью», в таком государстве, руководствующемся шариатом, никто не может рассматривать никакую сферу деятельности как личную и частную. По мысли Маудуди, суверенитет Бога и суверенитет людей взаимоисключаемы. По сути дела, он провозглашал исламскую демократию как противовес светской западной демократии, передающей суверенитет Бога людям.

По выражению одного из исламистских авторов, «халифат, к которому мы стремимся, не может быть сравним ни с одной из известных политических систем, созданных человеком» [161].

Цель восстановления халифата – периодически повторяющаяся тема среди многих лидеров и идеологических сторонников «Аль-Каиды». Усама бен Ладен, в частности, выступал с призывами к мусульманам найти лидера, который объединил бы их для создания «праведного халифата», управляемого исламским законом и подчиненного исламским принципам финансового и социального поведения. В послании Усамы бен Ладена (июль 2003 г.), распространенном в Интернете, Усама обозначил отмену халифата в Турции в 1924 г. как историческое преступление и выдвинул воссоздание халифата как одну из центральных задач «Аль-Каиды»: «Со времени падения исламского халифата возникли режимы, которые не правят согласно Корану. Если называть вещи своими именами, эти режимы воюют против закона Аллаха. Несмотря на распространение университетов, школ, книг, проповедников, имамов, мечетей и людей, цитирующих Коран, ислам отступает, к несчастью, ибо люди не идут по пути Мухаммада… Я говорю, что убежден, что благодаря Аллаху у этой нации есть достаточно сил для установления исламского государства и исламского халифата, но мы должны сказать этим силам, что это их долг» [162]. Несмотря на то что идеологами джихадизма отмена светскими властями Турции халифата преподносится как «мать всех преступлений», идеалом будущего устройства для них является не османский коррумпированный и упаднический, с их точки зрения, халифат.

Известно, что Усама бен Ладен призывал стереть «искусственные границы, установленные “крестоносцами”, и создать великое исламское государство от океана до океана» [163]. Именно в рамках этой идеи следует рассматривать и провозглашение афганскими талибами «Исламского эмирата Афганистан» в 1997 г. Модель будущего политического устройства виделась идеологам «Талибана» в форме идеального теократического государства или халифата. Издававшаяся при талибах кандагарская газета «Толу-йи афган» («Афганский восход») писала в 1996 г., что в основе исламского государства лежит идеологическое, а не национально-географическое единство: «Наша заветная мечта – в том, чтобы все мусульманские страны мира в конечном счете объединились в единый, неделимый исламский халифат» [164].

В том же контексте следует воспринимать также установление так называемого «Исламского государства Ирак», а также провозглашение воинствующими исламистами на российском Северном Кавказе «Имарата Кавказ» («Кавказского эмирата»). Отчасти его можно рассматривать как размежевание националистически ориентированного сепаратизма «Чеченской республики Ичкерия» и радикально-исламистского проекта, направленного на отторжение от России всего Северо-Кавказского региона. В то же время создание «Кавказского эмирата» можно расценивать как шаг на пути строительства халифата.