Леонид Кукушкин - История православия

Свидетельством оживления церковной деятельности в России в конце XIX в. стал созыв ряда соборов в период царствования Александра III. В 1884 г. в Киеве прошел собор 11 юго-западных архиереев, решавший вопрос о борьбе с сектантством и принявший «Пастырское послание иерархов Западных епархий к своим паствам» с призывом остерегаться штундистской ереси, распространившейся в те годы на Украине. Собор в Петербурге занимался делами церковно-приходских школ; сибирские архиереи в 1885 г. собрались в Иркутске для выработки действий против раскола; в 1888 г. в Киеве заседал великий собор. Однако, несмотря на все эти охранительные меры, проницательные наблюдатели отмечали неуклонное скатывание государства и Церкви к катастрофе. Это стало особенно заметно после смерти Александра III в 1894 г. и воцарения его сына Николая II Александровича. Об этом событии в Британской энциклопедии написано так: «Бесшумно совершилась коренная перемена в способах проведения законов и министерских циркуляров. Походя на своего отца многими чертами характера, молодой царь имел более мягкие, гуманные наклонности и был в меньшей степени доктринером. Сочувствуя планам своего отца – создание из Святой Руси однородной империи, – он не одобрял тех действий, которые предпринимались для реализации этих планов, таких, например, как репрессии против сектантов, раскольников и евреев, и он дал понять без формального приказа, что применявшиеся ранее суровые меры не встретят его одобрения». Для западного историка, автора статьи, личность Николая II как императора была весьма привлекательной, но Россия тех времен нуждалась в ином правителе. Коронация Николая II была омрачена кровавой ходынской трагедией в мае 1896 г. На ходынском поле, где собралось более полумиллиона человек в ожидании обычных в таких случаях царских подарков, началась давка и паника, в результате чего более тысячи человек погибли и множество было ранено. И хотя вины государя в этом несчастьи не было, революционная пропаганда использовала трагическое событие в своих целях. Весной 1896 г. был заключен долгосрочный мир между Россией и Болгарией по случаю перехода наследника болгарского престола князя Бориса в православную веру; в Петербург приехала большая болгарская делегация во главе с митрополитом Климентом. Осенью этого года Николай II посетил Киев, где присутствовал на освящении Владимирского собора, выдающегося памятника церковной архитектуры и живописи. В 1897 г. правительство провело важное мероприятие – всеобщую перепись населения. Как оказалось, из 126 миллионов жителей России (не считая Финляндии) 70 % исповедовало Православие. Оплотом веры была деревня, быт которой традиционно был пронизан религией. Однако к концу XIX в. туда стали проникать анархические и революционные настроения; это не могло серьезно не беспокоить Церковь. «Будем надеяться, – писал митрополит волынский Антоний в начале XX в., – что наша твердость в вере мало-помалу воспитает России новые поколения людей, которые опять вознесут на высоту православный обычай жития, исполненный молитв, воздержания и смирения, так что теперешний растленный дух, в котором пребывают жители городов, предастся забвению, и наша Русь, возродившись от простого народа, снова от верху до низу станет по-истине Русью Святою, какою она была в прежние века… Будем же, братие, хвалиться Христом, а духом века сего пренебрегать». Тем временем промышленные города стали центрами волнений и забастовок рабочих. В 1903 г. было основано общество фабрично-заводских рабочих во главе с печально известным о. Талоном, священником петербургской церкви при пересыльной тюрьме. После падения в декабре 1904 г. Порт-Артура, вызвавшего тяжелую реакцию в обществе, Гапон решил устроить поход рабочих к Зимнему дворцу. Несмотря на запреты правительства, 9 января 1905 г. демонстрация состоялась и имела трагические последствия: в результате столкновения демонстрантов с войсками погибло почти полтораста человек и несколько сот были ранены. Это событие, а также разгром японцами русского флота в Цусимском проливе привели к резкому всплеску революционного движения в России. Этим движением была затронута армия и флот: летом 1905 г. на самом новом броненосце Черноморского флота «Потемкин Таврический» вспыхнуло восстание. Матросы убили большинство офицеров во главе с капитаном и, подняв красный флаг, корабль двинулся на Одессу, где в то время проходили рабочие забастовки. В гавани и порту начались пожары и грабежи. Мятеж не был поддержан командами других судов, и революционные вожди были вынуждены отправиться в румынский порт Констанца, где сдались властям.

В конце 1904 г. правительство разработало ряд либеральных реформ: новый закон о печати, предполагающий ослабление цензуры, а также закон о правах национальных меньшинств и о свободе вероисповеданий. В ответ церковные круги во главе с митрополитом петербургским Антонием выдвинули проект преобразований, предоставляющий Церкви большую независимость от государства. В «Церковном вестнике» появилось открытое письмо группы иерархов к Николаю II и Синоду, в котором говорилось: «Только свободно самоуправляющаяся Церковь может обладать голосом, от которого горели бы сердца человеческие. Что же будет, если свободою религиозной жизни, исповедывания и проповедования будут пользоваться все виды большего или меньшего религиозного заблуждения, все религиозные общества и союзы, и только православная Церковь, хранительница подлинной Христовой истины, одна будет оставаться лишенною равной и одинаковой с ними свободы?» Письмо заканчивалось предложением созвать по этому поводу поместный собор Русской православной Церкви. Независимость Церкви от государства поддерживали далеко не все православные иерархи. Так, еще в 1902 г. замечательный проповедник, провидец и чудотворец о. Иоанн Кронштадтский, сторонник крепкого самодержавия и «симфонически» связанной с ним Церкви, сказал в речи по случаю дня рождения императора: «Через посредство державных лиц Господь блюдет благо мира Церкви Своей, не допуская безбожным учениям, ересям и расколам обуревать ее, и величайший злодей мира, который явится в последние времена, антихрист, не сможет появиться среди нас по причине самодержавной власти, сдерживающей беззаконное шатание и нелепое учение безбожников».

Вологодский кремль. Соборная горка. 1567 г.

Продолжая эту же мысль, о. Иоанн в тяжелое время 1905 г. активно возражал против принятия конституции и расширения прав парламента: «Царство русское колеблется, шатается, близко к падению. Если в России так пойдут дела и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и за свои беззакония. Бедное отечество, когда ты будешь благоденствовать? Только тогда, когда будешь всем сердцем держаться Бога, Церкви, любви к царю и отечеству и чистоты нравов… Чем бы мы стали, россияне без царя? Враги наши скоро постарались бы уничтожить и самое имя России, т. к. носитель и хранитель России после Бога есть государь России, царь самодержавный, без него Россия – не Россия. Умолкните же вы, мечтательные конституционалисты и парламентариев… Не вам распоряжаться престолами царей земных. Прочь, дерзновенные, не умеющие управлять и сами собой, но препирающиеся друг с другом и ничего существенного, полезного для России не сделавшие». В одном почти все иерархи были согласны друг с другом – в необходимости восстановить патриаршее управление для православной Церкви.