Коллектив авторов - Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом

Пичета получил образование до революции и сделал выдающуюся карьеру как историк и славист в СССР. См.: Королюк В.Д . Владимир Иванович Пичета // Славяне в эпоху феодализма. К столетию академика В.И. Пичеты. М., 1978. С. 5–25. Цитата приводится по: Пичета В.И . Воспоминания о Московском университете (1897–1901) // Славяне в эпоху феодализма. С. 61. Эти воспоминания, которые в действительности рассматривают и события после 1901 года, были написаны в 1931 году – пожалуй, в наиболее мрачный период для историков в сталинскую эпоху, – поэтому оценки, данные в ряде мест, кажутся подозрительно политически ортодоксальными. Однако это относится скорее к конкретным историкам и их концепциям, а не к высказываниям Пичеты о роли диспутов в обществе, как, например, когда он пишет о докторской диссертации политически и методологически консервативного М.К. Любавского «Литовско-русский сейм: опыт по истории учреждений в связи с внутренним строем и внешнею жизнью государства» (М., 1901): «Теперь мне ясны все недостатки этой работы, несмотря на большие ее достоинства, но в мои студенческие годы она мне казалась образцовой» (Там же. С. 64). О Пичете см. также в сн. 116.

Пичета В.И . Воспоминания о Московском университете… С. 61.

Там же. Я только могу сожалеть, подобно Пичете, о том, что «диспутов никто не стенографировал».

Можно получить представление о том, насколько узкой социальной прослойкой имперского общества являлась образованная элита, из приведенного Джеффри Бруксом мнения А.А. Каспари (одного из основателей еженедельника «Родина») о читающей публике, согласно которому «ни одна публикация не могла быть предназначена только для людей с университетским образованием, поскольку “было невозможно публиковать журнал для горстки людей” [1913 г.]» (цит. по: Brooks J. When Russia Learned to Read. Princeton, 1985. Р. 114).

Богословский М.М . Историография, мемуаристика, эпистолярия / А.И. Клибанов (ред.). М., 1987. С. 75.

Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. С. 278.

Там же. С. 280.

Пичета В.И . Воспоминания о Московском университете… С. 63.

Там же. С. 62–63.

Г.Д. Докторский диспут В.О. Ключевского // Русские ведомости. 1882. № 268. 10 октября. С. 3.

Отчет в: Голос. 1882. 4 октября. № 269. C. 2.

Г.Д. Докторский диспут В.О. Ключевского.

Голос. 1882. 4 октября. C. 2.

Там же.

Г.Д. Докторский диспут В.О. Ключевского.

Пичета В.И . Воспоминания о Московском университете… С. 61–62.

Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. С. 282.

Готье Ю.В . Университет // Московский университет в воспоминаниях современников: сборник. М., 1989. С. 558. Его диссертация «Очерки по истории русской поземельной политики в XVIII и XIX вв.» также обсуждалась в прессе П.Н. Милюковым, В.А. Мякотиным и др. См.: там же. С. 673.

Богословский М.М . Историография, мемуаристика, эпистолярия. С. 83.

Маклаков В.А . Отрывки из воспоминаний // Московский университет. 1755–1930. С. 314.

Там же.

Богословский М.М . Историография, мемуаристика, эпистолярия. С. 83. Маклаков вспоминает тот же самый случай, цитируя слова Гилярова следующим образом: «А как же вы мне писали в таком-то письме, что моя диссертация блестяща?» ( Маклаков В.А . Отрывки из воспоминаний. С. 314).

Богословский М.М . Историография, мемуаристика, эпистолярия. С. 83.

Маклаков В.А . Отрывки из воспоминаний. С. 314–315.

Там же.

Roosevelt P. Apostle of Russian Liberalism. С. 107. См. также: Афанасьев А.Н . Московский университет (1844–1848 гг.) // Московский университет в воспоминаниях современников. С. 268–271. Его диссертация называлась «Волин, Иомсбург и Винета». Рузвельт – возможно, в силу естественной симпатии биографа – очень высоко оценивает исследования Грановского. Она, в частности, утверждает, что причиной нападок на Грановского стало то, что он отдал предпочтение западной науке, а не славянским мифам, сложившимся вокруг этих поселений. Я предполагаю, что это, скорее, касается самой фигуры Грановского, а шум вокруг его диссертации был лишь предлогом. И.П. Кочергин утверждает, что Грановский был скорее «общественным деятелем, чем кабинетным ученым, и оценивать его можно только в связи с общественной жизнью» (Московский университет в воспоминаниях современников. С. 641. Примеч. 19, данное от редактора). Очень низкое мнение о Грановском как об ученом сложилось у Афанасьева, который считал его ленивым человеком, увлеченным больше игрой в карты, чем работой с картотекой, и изучавшим проблемы, «уже прекрасно разработанные иностранными учеными» ( Афанасьев А.Н . Московский университет. С. 268). Однако все соглашаются, что у Грановского в то время была невероятная популярность, и его влияние отмечают многие ученые из числа его младших современников.

Кареев пошел против совета своего руководителя Владимира Герье, когда писал свою работу «Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII в.» (М., 1879). Это была новаторская и высоко оцененная впоследствии работа; в ней утверждалось, что в годы, предшествующие 1789 году, феодальные повинности росли, и это неявно свидетельствовало о необходимости Французской революции.

Прочитав работу, Ключевский позднее спросил у Кареева: «А вы не боитесь, что вас обвинят в социализме?» (См.: Кареев Н.И . Прожитое и пережитое. Л., 1990. С. 140). Более подробно о диспуте см.: Докторский диспут Н.И. Кареева // Критическое обозрение. 1879. № 9. С. 17–36; № 10. С. 45–48.

Кареев Н.И . Прожитое и пережитое… С. 139–140. Согласно Карееву, Герье был «немилостивен». Герье прервал Ковалевского, который выступал в качестве неофициального оппонента и которому так понравилась работа, что он позднее послал копию Марксу. Это ухудшило и без того напряженные отношения между Герье и Ковалевским. См.: Ковалевский М.М . Отрывки из воспоминаний. С. 281.

См. ред. примеч. 20 в: Кареев Н.И . Прожитое и пережитое. С. 329. Ограничения, накладываемые на профессуру, на деле были не такими жесткими, потому что те, кто входил в конфликт с министерством народного просвещения, могли преподавать в высших учебных заведениях, подведомственных другим министерствам.

Эта работа («Крестьяне в царствование Императрицы Екатерины II») была опубликована в «Записках историко-филологического факультета». Только после того, как завершенная работа была представлена Бестужеву-Рюмину, тот сдался. См.: Z. Диспут г. В.И. Семевского в Москве // Вестник Европы. 1882. Май. С. 442–444; Станиславская А.М . Народническая историография 70–90-х гг. // Очерки истории исторической науки в СССР: в 5 т. Т. 2. М., 1960. С. 207–208. Непосредственно после убийства Александра II, 9 марта, Бестужев, старейший среди петербургских историков-русистов, безоговорочно отклонил диссертацию. См.: Petrovich M.B. V.I. Semevskii (1848–1916): Russian Social Historian // Essays in Russian and Soviet History in Honor of Geroid Tanquary Robinson / J.Sh. Curtiss (ed.). N. Y., 1963. P. 67.