Коллектив авторов - Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом

Программы П.П. Дубровского и К.М. Бороздина повлияли на организацию археографических экспедиций в 1820-е годы. Примечательно, что покровитель П.П. Дубровского, граф А.С. Строганов, заложил традицию обучающих путешествий по России, составив программу путешествия своего сына П.А. Строганова вместе с архитектором А.Н. Воронихиным по России, от Белого до Черного моря, от Западной России до сибирского Зауралья.

На пути к осмыслению специфики древнерусской архитектуры встречаются попытки стилизации (Москворецкие ворота, Никольская и Боровицкая башни Московского Кремля, здание Синодальной типографии в Москве). Такой подход осуществлен и при реконструкции ансамбля Московского Кремля после 1812 года. Первым примером реставрации в архитектурной практике того времени можно считать воссоздание позакомарного покрытия Дмитровского собора во Владимире в 1806 году [992]. По мере увеличения числа архитекторов, имевших опыт работы с античными памятниками в Италии, складывается практика реставрационной работы [993]. Полученный в Италии опыт использовали К.А. Тон – при восстановлении ансамблей Кремлёвского дворца и Измайловского острова близ Москвы и Ф.Ф. Рихтер – при реставрации палат бояр Романовых и других объектов. Конечно, большинство архитекторов продолжали руководствоваться принципами, выработанными в практике XVIII века. Исключения составляли работы Ф.Ф. Рихтера в Москве и Н.А. Артлебена во Владимирской губернии, которые проводили реставрации на основе длительных изысканий и изучения памятника. В этот период зарождаются и методы консервации объектов культурного наследия [994]. Воссоздавая памятники, архитекторы стремились сохранить черты стиля и типологию сооружений, но «соединение… уцелевших или восстанавливаемых реалий в единое целое происходило на основе современных реставратору представлений о композиции. Реставрация в этом смысле была частью архитектурной практики» [995]. Классицистическое и эстетическое восприятие продолжало влиять на общую оценку объектов культурного наследия, поэтому, например, руины не считались памятниками древности, а при реконструкции допускались исправления с точки зрения симметрии, единообразия и целостного восприятия [996].

При реставрации особое внимание уделялось памятникам религиозного и мемориального значения, особенно отмечалась связь с началом династии Романовых, первыми ее представителями (включая и Петра Великого), а также со знаменитыми историческими событиями [997]. Показательна серия реставраций 1850–1860-х годов. Идея восстановления Палат бояр Романовых и усыпальницы Романовых в Новоспасском монастыре была подсказана императору Александру II служащим Императорского Эрмитажа Б. Кене, уроженцем Пруссии, секретарем Берлинского нумизматического общества, одним из инициаторов создания Археологическо-нумизматического общества в Санкт-Петербурге. Возможно, Кене сообщил императору об опыте восстановления родовых замков Гогенцоллернов в Пруссии [998]. Воссоздание Палат бояр Романовых стало памятником коронации Александра II [999]. В 1850–1870-е годы были проведены ремонтные и реставрационные работы в кельях Михаила Романова (будущего царя Михаила Фёдоровича) в Ипатьевском монастыре (1858), в соборе Рождественского монастыря во Владимире, где прежде находились мощи Александра Невского (личного святого покровителя Александра II), реставрация Малого Николаевского дворца XVIII века (1874–1878), в котором родился Александр II.

Для того чтобы посетитель понимал историческое значение памятника, в середине XIX века достаточно часто стали использоваться текстовые или изобразительные пояснения. Так, например, на палатах Синодальной типографии были установлены клейма с изображениями царей Ивана IV, Михаила Фёдоровича, Алексея Михайловича и со сведениями о книгопечатной деятельности в их царствования [1000]. Тексты аналогичного назначения были помещены при входе в Покровский собор в Измайлове, отреставрированный К.А. Тоном в 1840-е годы.

В рамках этой модели отношения к культурному наследию формируется новая дисциплина – археология [1001]. Постепенно осмысляется ценность объектов наследия как источников познания «духа народа» и «народности». Поиски систематического взгляда на памятники древности привели к развитию «иконографического» подхода: художественный стиль, внешний облик становятся основой классификации объектов культурного наследия и приобретают значение эстетической ценности.

Следующая модель отношения к памятникам прошлого сформировалась благодаря признанию ценности их подлинности . Эта модель складывалась в 1860-е годы под влиянием археологических организаций: Русского археологического общества, Московского археологического общества и Императорской археологической комиссии. Сторонники такого подхода к культурному наследию признавали относительность современного им знания об архитектурных памятниках прошлого, поэтому не стремились к полной перестройке уже существующих зданий ради придания им «подлинного» вида, а более охотно допускали проведение фрагментарных реставраций и консерваций [1002].

Новое отношение к подлинности памятников ярче всего проявилось при воссоздании икон Успенского собора (1852), иконостасов Благовещенского собора Московского Кремля, Грановитой палаты к коронации Александра III (1882–1883), памятников Ростовского Кремля – Белой палаты, надвратного храма Григория Богослова, Успенского собора, надвратной церкви Воскресения Господня, Княжьего терема (1880-е), Дворца царевича Димитрия в Угличе (1890). Для этих реставраций характерно стремление максимально сохранить подлинные части памятника (при их замене подлинные фрагменты передавались на хранение в музей) и отказ от восполнения полностью утраченных элементов [1003].

В 1860–1880-е годы в деле охраны памятников, реставрации и археологии первенство принадлежало Московскому археологическому обществу, созданному в 1864 году по инициативе руководителя отдела русской и славянской археологии Академии наук графа Алексея Сергеевича Уварова (1825–1884). Московское археологическое общество ввело в практику обязательное утверждение проектов реставрации и разрешение археологических раскопок, организовывало в исторических городах археологические съезды, способствовавшие развитию охраны памятников [1004]. С 1871 года к съездам приурочиваются археологические выставки, влиявшие на развитие археологических исследований и музейного дела в регионе.

В 1886 году с назначением на должность руководителя Императорской археологической комиссии камергера Двора императорского Величества графа Алексея Александровича Бобринского (1852–1927) начались преобразования этого учреждения: было увеличено финансирование комиссии, она получила право избирать сверхштатных сотрудников и членов-корреспондентов [1005]. В 1889 году Императорская археологическая комиссия получает исключительное право проводить археологические раскопки, разрешать реставрации и ремонт древних зданий [1006]. Современный исследователь А.Л. Баталов считает, что к тому же году завершилось и становление дореволюционной системы охраны памятников [1007]. Длительное время шел раздел сфер деятельности между комиссией и общественными организациями, особенно непросто складывались ее отношения с Московским археологическим обществом [1008]. Местные общественные организации продолжали проводить исторические изыскания и занимались сохранением культурного наследия, хотя качество работ тут часто уступало столичным реставраторам. Наиболее масштабные и добротные реставрации проводила Комиссия по восстановлению древних зданий в кремле Ростова Великого [1009].