Джеффри Ричелсон - Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

Как и в случае с другими типами воздушной разведки, для атомного мониторинга использовались модифицированные бомбардировщики наподобие В-29. На В-29 сверху устанавливали большой прямоугольный контейнер. В контейнерах помещались фильтры размером с фотопластинки (приблизительно 8 на 10 дюймов), установленные в специальные держатели.

Некоторые модифицированные самолеты В-29 совершали рейсы вдоль турецкой границы и над Средиземным морем; другие совершали полеты от Японии до Аляски. С начала программы 3 сентября 1949 года радиационные замеры на фильтрах превышали 50 щелчков в минуту в 111 раз. Когда показатель превышал 50, поступал сигнал превышения порога. И все 111 раз эксперты приходили к выводу, что сигнал вызван естественными явлениями — извержениями вулканов, землетрясениями или нормальными флуктуациями естественного радиоактивного фона.

Но с тревогой номер 112 все обстояло совсем иначе.

3 сентября самолет метеоразведки WB-29 совершал плановый полет от Японии до Аляски. На высоте 18 тысяч футов фильтровальная бумага, экспонировавшаяся в течение трех часов, зарегистрировала 85 щелчков в минуту. Второй бумажный фильтр показал при проверке 153 щелчка в минуту. Для проверки в этот район были направлены остальные самолеты, показавшие еще более высокие значения. Фильтровальная бумага, проэкспонированная на высоте 10 тысяч футов, в метеорейсе от Гуама до Японии показала более тысячи щелчков в минуту.

Данные, собранные в полетах, заставили исследовательскую комиссию прийти к выводу, что данные "согласуются с точкой зрения, что источником продуктов ядерного распада является взрыв атомной бомбы, по составу аналогичной бомбе из Аламогордо, и что взрыв произведен в период с 26 по 29 августа в какой-то точке между 35-м меридианом восточной широты и 170-м меридианом над Азией" [49] Как выяснилось впоследствии, взрыв произвели в Семипалатинске 29 августа. .

Эхо взрыва советской бомбы, фигурально выражаясь, оказалось весьма громким. Объединенный разведывательный комитет начальников штабов пересмотрел свою оценку мощности советской атомной бомбы в сторону увеличения. Приблизительные подсчеты показали, что Советы будут располагать 10–20 бомбами к середине 1950 года, 25–45 к середине 1951-го, 45–90 к середине 1952-го, 70-135 к середине 1953-го и 120–200 к середине 1954 года.

Одновременно с началом программы воздушной разведки Соединенные Штаты начали организовывать новые наземные станции радиоперехвата, ориентированные на Советский Союз. 12 ноября 1949 года была восстановлена 3-я мобильная радиоэскадрилья (3 Radio Squadron Mobile) службы безопасности ВВС. В трех отделениях, составлявших эскадрилью, служили 9 офицеров и 58 пилотов. Отделение А, приписанное к авиабазе Дэвис (Адак, Алеутские острова), использовало 12 ромбических антенн, принимая сигналы на средних и дальних дистанциях [50] Ромбическая антенна состоит из провода, протянутого в нескольких футах от земли и прикрепленного к столбам в виде ромба. Длина каждой стороны приблизительно десять футов, а один из концов провода подключен к коаксиальному кабелю, идущему под землей к расположенному в центре зданию операторов. .

В последующие несколько десятилетий эта сеть чрезвычайно расширилась. Однако из-за необъятности просторов Советского Союза осуществлять электронную разведку без помощи союзников Соединенные Штаты просто-напросто не могли. Основы подобного сотрудничества были заложены в годы Второй мировой войны соглашениями BRUSA и по военно-морской радиоразведке. В сентябре 1945 года президент Трумэн выразил одобрение по поводу радиоразведывательных операций США в мирное время и сотрудничества "в области электронной разведки между армией и флотом Соединенных Штатов и Британией". Это решение также предусматривало продолжение сотрудничества с Канадой, Австралией и Новой Зеландией.

К аналогичным заключениям пришли в Лондоне, Оттаве, Мельбурне и Веллингтоне. В Оттаве на совещании 31 декабря 1944 года Норман Робертсон и прочие официальные лица Департамента внешних дел встретились с начальником Генерального штаба генералом Чарльзом Фоулксом и начальником Национального исследовательского совета (National Research Council) К.-Дж. Маккензи и решили продолжать канадские радиоразведывательные операции.

Основная причина носила политический характер. Как объяснил Фоулкс:

Доминирующим политическим фактором является место Канады в экономике военного и мирного времени, с одной стороны, как члена Британского Содружества и, с другой, как важнейшего экономического и военного партнера Соединенных Штатов. Эта позиция… указывает, что Канаде необходимо получать свою долю плодов разведывательной деятельности двух других держав и пользоваться их доверием… и если объединение усилий в разведывательной деятельности отвечает интересам Канады, оно только выиграет от того, что Канада внесет свой вклад в общий котел.

В Лондоне комитет начальников штабов встретился 21 ноября 1945 года, чтобы обсудить вопросы сотрудничества в области радиоразведки. Он заключил, что Британия предложит Соединенным Штатам "стопроцентное сотрудничество" в добыче данных электронной разведки. Но вместе с тем комитет сошелся во мнении, что "менее чем стопроцентное сотрудничество не стоит трудов".

Однако стремление к сотрудничеству не помешало затяжному раунду переговоров. Переговоры начались в Вашингтоне осенью 1945 года, где Соединенное Королевство представляли директор правительственного штаба связи (Government Communications Headquarters, GCHQ) сэр Эдуард Трейвис и Гарри Хинсли, а Соединенные Штаты представляла объединенная команда OP-20-G и армейского агентства безопасности связи (Army Signal Security Agency). Первым же поводом для разногласий стало желание британцев, с согласия канадцев, высказываться в переговорах от имени Канады. Американские участники переговоров непоколебимо противились такому соглашению, отдавая явное предпочтение "двухсторонним соглашениям с канадцами по всем вопросам разведки". Рациональное зерно наконец обнаружилось в служебной записке от декабря 1945 года, подготовленной для начальника военной разведки (Military Intelligence Service), отмечавшей, что в связи со "стратегическим положением Канады по отношению к Соединенным Штатам и России следует полагать, что отношения США с этой державой следует строить независимо".

Аналогичная проблема возникла и в отношении Австралии и Новой Зеландии: британцы требовали права высказываться от их имени, американцы же указывали на двухсторонние соглашения с этими странами военного времени и настаивали, что те должны быть полноценными и независимыми участниками переговоров. Американские представители отвергали британские проекты договоров один за другим или меняли их до неузнаваемости. Переговоры тянулись куда больше года.