Джеффри Ричелсон - Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

В декабре 1948 года бывшее подразделение МГБ — Управление советских поселений и эмигрантов, отвечавшее за контроль над советским дипломатическим корпусом и эмигрантами за рубежом, вернулось в МГБ. Таким образом, КИ состояло только из бывших элементов внешней разведки МГБ. Приблизительно в декабре 1951 года остальной персонал МГБ вернулся в эту организацию.

Весной и летом 1948 года отдел специальных операций (Office of Special Operations) ЦРУ получил первое задание: "собирать секретные данные о самом Советском Союзе, его военных намерениях, атомном оружии и современных ракетах; о советских действиях в Восточной Европе, Северной Корее и Северном Вьетнаме; о связях Москвы с иностранными коммунистическими партиями и группами, борющимися за национальное освобождение". Требования, возложенные Пентагоном на ЦРУ, были просто-таки чудовищными. Во время одного из совещаний полковник армии стучал кулаком по столу, требуя "по агенту с радиостанцией на каждом треклятом аэродроме от Берлина до Урала".

Операции начались в конце 1949 года с заброски агентов в Советский Союз по воздуху, в ходе операции по инфильтрации, получившей кодовое название "Redsox" (Красные носки). В последующие пять лет агентов засылали в Советский Союз по суше, морю и воздуху из разнообразнейших мест — Скандинавии, Западной Германии, Греции, Турции, Ирана и Японии. По словам Гарри Розицке, бывшего тогда работником подразделения Советской России, агенты "охватывали разведывательные объекты от района Мурманска до Сахалина, по большей части на периферии советской территории, но некоторые и в глубине". Но за пять лет эти операции не принесли особых успехов и были прекращены. Потери были высоки, затраты значительны, а результаты минимальны.

Но ЦРУ было далеко не единственной разведывательной организацией США, собиравшей информацию о Советском Союзе. Военные службы, прежде всего ВВС, проводили ряд агентурных и технических программ, призванных проникнуть за советский покров секретности.

Военные атташе, особенно в сталинской России, были почти не в состоянии собирать сведения о деятельности на военных базах, в промышленных районах и на атомных сооружениях вдали от Москвы. Время от времени они добывали очень ценную информацию в районе Москвы — особенно благодаря тому, что советское руководство доставляло в Москву некоторые образчики новейшего вооружения для ежегодных парадов на 1-е Мая и 7-е Ноября, а также для воздушного парада в День советской авиации.

В письме от ноября 1948 года полковник Г. М. Маккой, начальник разведывательного отдела части материально-технического снабжения ВВС, информировал начальника штаба ВВС, что "согласно оценкам, 95 процентов качественных разведданных о русских самолетах и первые сведения о появлении самолетов новых типов станут известны нашему авиационному атташе во время воздушного парада Первого мая и предшествующих ему учебных полетов. Как показывает опыт прошлых двух лет, пройдет от шести до девяти месяцев, прежде чем будет получено подтверждение и другие качественные данные об этих новых самолетах, исходящие из прочих источников".

Для сбора сведений военные атташе США использовали наиболее совершенное фотографическое и электронное оборудование, которое могли доставить, открыто или скрытно, в район парада. К числу такого снаряжения принадлежали стереофотоаппараты и разнообразная аппаратура на штативах с телеобъективами и объективами с переменным фокусным расстоянием, пригодная для фотографии и киносъемки.

Подобную аппаратуру использовал и майор Эдисон К., исполняющий обязанности авиационного атташе, посетив советский воздушный парад в День авиации 17 июля 1947 года и сделав 30 снимков, в основном истребителей Як-15. В параде, проводившемся над аэродромом Тушино в Москве, участвовало 348 военных самолетов. Уолтерс отрапортовал о двадцати одном номере парада, разбитого на три части, в том числе об имитационном бое между девятью Ту-2 и четырьмя истребителями, а также о своем наблюдении, что Сталин "выглядел полным сил и загорелым".

То, что донесения военных атташе с публичных мероприятий были в 1948 году столь важным источником разведданных, недвусмысленно говорит о весьма ограниченных возможностях разведки США в то время. Но в течение 1948 года и последующих лет службы военной разведки значительно расширили применение технических средств разведки, особенно наземных станций и самолетов, для сбора разведданных о новом противнике.

5 апреля 1948 года министр авиации Стюарт Симингтон послал начальнику штаба ВВС генералу Карлу Спаатсу короткую записку:

Мне прислали карту весьма странного вида вместе с докладной запиской, которую я отправил министру Маршаллу, показывающую известные нам объекты по ту сторону Берингова пролива. Меня попросили рассмотреть карту и выяснить, нет ли в ней каких-либо ошибок, и приложить ее. Но вдобавок я выяснил, что у нас нет ни одного снимка этих аэродромов. Нельзя ли каким-либо образом сделать снимки?

По ту сторону Берингова пролива находится Чукотский полуостров. А особенную озабоченность представителей ВВС вызвало возможное наличие там аэродромов, потому что советские самолеты, базирующиеся на подобных аэродромах, могли, по утверждениям разведки ВВС, "долететь до огромнейшего числа стратегических объектов в Северной Америке с минимальными затратами и величайшим эффектом", а также проводить тактические операции против войск США на Аляске.

Примерно в то же время, когда министр Симингтон выразил свою озабоченность по поводу очевидного отсутствия фотографий [48] Фактически фотографии определенных участков побережья Чукотского полуострова были сделаны 22 декабря 1947 года с американского самолета, занимавшегося электронной разведкой. Основной задачей его миссии был поиск сигналов советских радиолокаторов. Фотографирование было лишь вспомогательной задачей и должно было осуществляться лишь в том случае, если позволят погодные условия. Из-за малого фокусного расстояния объективов никаких важных разведданных получить не удалось. , несколько разведывательных источников сообщили о необычной активности в северном, северо-восточном и восточном регионах Сибири — в том числе о постройке аэродромов, пусковых площадок и военных баз. Подобная информация требовала подтверждения посредством фоторазведки.

Зная об этих требованиях и имея в виду записку Си-мингтона, Управление разведки ВВС рекомендовало, чтобы самолеты оборудовали длиннофокусной фотоаппаратурой для осуществления перспективного фотографирования Чукотского полуострова и, в конечном итоге, прочих целей. Была предложена программа периферийной разведки: американские самолеты должны были летать вне советских границ, но использование техники перспективной съемки позволило бы им фотографировать сооружения в пределах советской территории.