Владимир Напольских - Введение в историческую уралистику

С начала XIII века территория расселения води оказывается ареной постоянных военных столкновений между Новгородом, Полоцком и Ливонским орденом, что тяжело отразилось на положении народа. По-видимому, страшным бедствием стал для води и голод 1215 года, когда, по свидетельству русского летописца, «вожане помроша, а останьке розъидеся». В XV веке значительная группа води была переселена Ливонским орденом в Латвию, где сохранялась под именем кревинов (от латыш. krievs «русский», т. е., в данном случае, «православный») до конца XIX века. Кроме того, группы води неоднократно переселялись на территорию северо-восточной Эстонии, на эстонское побережье Чудского озера, где вследствие влияния водского языка сложился даже особый эстонский диалект — кодаверский .

Постоянные войны, переселения, мощное русское влияние привели к тому, что уже к середине XIX века водь была в значительной мере ассимилирована — отчасти эстонцами и ижорой, в основном — русскими. На более южных землях водь была, видимо, окончательно ассимилирована уже к началу XIX века. По данным акад. П. Кёппена, которые считаются несколько завышенными, общая численность води в 1848 году была более 5 тысяч человек, которые жили в Ямбургском и Ораниенбаумском уездах. По переписи 1926 года численность води на территории СССР (без Эстонии) была 705 человек.

Во время второй мировой войны большая часть води вместе с ижорой и ингерманландскими финнами была «эвакуирована» в Финляндию, вернулась в 1944 году на родину, но сразу же была депортирована в Карелию, Новгородскую, Псковскую области, отчасти — в Сибирь. Всё это привело, в конечном счёте, к практически полному исчезновению языка и народа: уже в 1956 году на всей былой территории проживания води эстонскому лингвисту П. Аристэ удалось найти лишь 23 пожилых человека, свободно говоривших по-водски. В начале 1980 годов, по данным эстонских лингвистов, говорящих по-водски оставалось ещё около двух десятков человек.

Самоназвание līvə / lībə , откуда — ливы , употребляется редко, более обычным самоназванием у восточных ливов является kalamiʼed «рыбаки» (мн. ч.), у западных — randalist «береговые» (мн. ч.). Этноним же ливы был, по-видимому, известен издавна, во всяком случае — в немецких (написанных на латинском языке) источниках XIII века уже фигурирует название страны Livonia и её жителей Livones . Столь же старым является др.-рус. Либь «ливы» (XI век), возникшее непосредственно из lībə или из латыш. libis «лив». Происхождение этого названия неясно: с одной стороны, его трудно отделять от самоназвания олонецких карел-ливвиков ( livvikoi ) и с рядом топонимов с основой liiv‑ на территории Финляндии, — возможно, мы имеем здесь дело с каким-то старым племенным названием прибалтийских финнов; с другой стороны, соблазнительно связать этноним līvə / lībə с прибалтийско-финским корнем * līva (ф. liiva «кашеобразная масса, ил, грязь, жижа, кисель» и т. д.), точнее — с его дериватами в южных прибалтийско-финских языках: эст. liiv , вод. līva «песок», эст. liivak , вод. līvakko «пески, песчаное место» — с предполагаемым первоначальным значением этнонима «жители песчаных кос, пляжей», близким лив. randalist «береговые». По крайней мере в XIX—XX веках ливы действительно жили практически на песке, по причине чего земледелие не было и не могло быть у них основным занятием, хлеб покупался у латышей, и вся культура ливов издревле теснейшим образом была связана с морем.

Ливы представляют собой остаток совершенно особого старого прибалтийско-финского племени, занимавшего, очевидно, с глубокой древности южную (юго-западную) периферию ареала прибалтийских финнов. Язык ливов, хотя и может быть объединён вместе с эстонским и водским в южную прибалтийско-финскую подгруппу, стоит особняком среди других прибалтийско-финских языков и длительное время развивался в изоляции от них, в теснейшем контакте с балтскими (латышским) языками.

До XIII века ливы населяли прибрежные области современной Латвии между реками Гауя и Вента. Именно ливские земли в устье Даугавы ( Лифляндия ), где в 1200 году епископом Альбертом была основана крепость Рига, ставшая впоследствии столицей Ордена меченосцев и его преемника Ливонского ордена (с 1237 г.), подверглись в первую очередь агрессии крестоносцев. В 1206 году восстание ливов во главе со старейшиной по имени Ако было жестоко подавлено, и ливы были окончательно покорены и обращены в лоно католической церкви (переход ливов в лютеранство имел место, по-видимому, в XVI веке, когда, по археологическим данным, окончательно были изжиты языческие традиции в погребальном обряде). В ходе последующих войн Ордена ливы в той или иной мере вынуждены были принимать в них участие, и, естественно, много ливов погибло в боях с эстонцами и русскими. Всё это способствовало исчезновению ливского населения на востоке их земель, где оно было ассимилировано латгалами, и сильному сокращению ливской территории на западе, где ливы ассимилировались куршами.

Ареной войн и бедствий были земли ливов и в XVI—XVIII веках: после Ливонской войны 1558—1583 гг. они отошли под власть зависимого от Польши герцогства Курляндского. В 1710 году Прибалтику поразила страшная эпидемия чумы, унесшая в Латвии до двух третей населения. В 1795 году, после третьего раздела Польши, территория Курляндского герцогства вошла в состав Российской империи.

Уже в XVIII веке появляются первые печатные издания на ливском языке, в XIX веке — переводы Библии. В период между двумя мировыми войнами в независимой Латвийской Республике предпринимались попытки сохранения и развития ливского языка и культуры (школьное преподавание, издание литературы, журнала и т. д.).

Непоправимый удар был нанесён ливскому народу в конце тридцатых — в сороковые годы XX века. После включения Латвии в состав СССР на морском побережье был установлен пограничный режим, и народ, испокон веков живший морем, был лишён возможности вести традиционное хозяйство. Во время второй мировой войны, фронты которой дважды прокатились по ливской земле, в период фашистской оккупации Латвии, ливы были насильственно вывезены в глубь страны и оторваны от моря. После войны преподавание на ливском языке в школах не велось, литература не издавалась. Ведение традиционного хозяйства было уже невозможно, отрыв народа от моря привёл к быстрой его ассимиляции. Последняя советская перепись (1989 год) зафиксировала 226 ливов, из которых 129 человек владели ливским языком или считали его родным. После восстановления независимости Латвии предприняты определённые попытки возрождения ливского языка (создан культурный центр ливов, ведётся преподавание ливского языка, в том числе и для взрослых).