Г. Тюньдешев (Харамоос) - Великий хан Батый – основатель Российской государственности

Власть монарха — естественное продолжение власти отца (патриарха), который заботится о членах своей семьи и обеспечивает их послушание. Для понятия этой идеологии процитируем некоторые высказывания самого Кун-цзы: «Мало бывает таких, которые, будучи почтительны к родителям и старшим в роде, захотели бы восстать на высших; и никогда не бывало, чтобы тот, кто не любит, восставал против высших (т. е. Государя или правительства), захотел произвести возмущение. Для благородного мужа всего важнее основание; когда основание положено, то рождаются и правила (поступков или законы.

Коим должно следовать); а почтительность к родителям и уважение к старшим в роде — этото и поставляет, кажется, основание человеколюбия», или учитель сказал: «Управление государством, имеющим тысячу военных колесниц (состоит в том, чтобы) быть внимательным к (своим) делам и внушать доверенность (народу), быть бережливым (в расходах государственных) и милостивым к людям, отряжать народ (на работу) вовремя», далее такое высказывание философа: «Молодежь дома должна быть почтительна к родителям, вне дома — уважительна к старшим, отличаться осторожностью и искренностью (правдивостью), обильною любовью ко всем и сближаться с людьми гуманными. Если по исполнению сего останется свободное время, то посвящать его учению». В тему интересно следующее изречение Конфуция: «Если о том, кто, уважая достоинство, превозмогает тягу к сладострастию, кто, служа отцу и матери, способен напрячь все свои силы, кто, служа государю, способен пожертвовать самим собой, кто общаясь с друзьями, верен данному слову, хотя и скажет, что не учен, я непременно назову такого ученым». Отсюда мы видим китайская концепция противоположная тому что предложил Чингиз-хан т. е. общество основанное на законе. Как мы уже выше касались этого вопроса, что в Тюрко-Монгольской империи главу государства утверждают в соответствии с нормами Великой Ясы на Курултае, в отличии от китайской практики прихода к власти в государство, которое имеет существенные недостатки в частности «под коверная борьба». Приведем один из ярких примеров: У Чжао — дочь знатного вельможи — родилась в 625 году. Юная красавица была пленительна и именно поэтому попала в гарем императора Тай Цзуна. Императорский горем был опасным местом, где множество наложниц соперничали за место фаворитки императора. Красота и несомненные достоинства У Чжао помогли ей одержать над ними легкую победу, но зная что как и всякий человек обладающий властью, император капризен и может в любой момент заменить её повинуясь прихоти, она задумалась о своем будущем. У Чжао удалось соблазнить распутного императорского сына Гао Цзуна, использовав единственную возможность остаться с ним наедине: она подстерегла его во дворцовом писсуаре. Однако после смерти императора, когда Гао Цзун взошел на трон, ей удалось тайно наладить общение с императором и подружиться с его женой — императрицей. Так она добилась появления в высшей степени необычного указа, который разрешал ей вернуться во дворец и в гарем. У Чжао лебезила перед императрицей и была в любовной связи с императором. Императрица не препятствовала этому — ей еще только предстояло подарить императору наследника, закрепив этим свой союз. До этого её положение было уязвимым, и У Чжао являлась ценной союзницей. В 654 году У Чжао стала матерью. Однажды императрица пришла навестить её, и как только она ушла, У Чжао задушила новорожденного — своего собственного ребенка. Когда об убийстве узнали, подозрение сразу же пало на императрицу: она как раз только, что посетила У Чжао, к тому же всем было известно, как она ревнива. Именно в этом состоял план коварной наложницы. Императрицу обвинили в убийстве, и вскоре она была казнена. У Чжао стала императрицей. Её супруг привыкший проводить жизнь в удовольствиях, с радостью отдал бразды государственной власти новой жене, которую теперь называли императрицей У.

Когда ей исполнилось 41 год её испугали подозрения, что фавориткой императора стала его прелестная племянница. У Чжао отравила юную женщину. В 675 году её собственный сын официальный наследник, так же был отравлен. Её следующий по старшинству сын — внебрачный, но теперь коронованный как принц — немногим позже был отправлен в ссылку по сфабрикованному обвинению. И когда в 683 году скончался император. У Чжао добилась признания её сына недееспособным. Все это привело к тому, что императором был провозглашен её младший, самый неудачный сын. Она продолжала править в качестве его опекуна. «К 688 году не осталось никого, кто мог бы соперничать с У Чжао. Она провозгласила себя божественным потомком Будды, и в 690 году наконец осуществилась её главное желание: она получила титул Святого и Божественного „императора“ Китая».

Нечто подобное происходило в Российской империи в период правления Романовых с Софией Августой Фредерикой дочерью коменданта Штеттина, генерала прусской службы Христиана Ангельт-Цербского, ставшая в последствии императрицей Екатериной II (17621796 гг.). Приведем поэтому поводу сарказм Валентина Пикуля: «Еще при жизни Екатерины немецкие историки перерыли архивы церквей и магистрата Штеттина, так и не найдя ни единой бумажки, подтверждающий даже сам факт её рождения. Пропажа официальных актов уже тогда вызвала подозрения: „Каковы же были серьезные причины, заставившие скрыть её появление на свет? Что кроится за семейной тайной? Может, незаконность рождения?…“». А все началось в 1742 г. Елизавета объявила наследником своего племянника, родного внука Петра Великого (и внука сестры карла XII Шведского) герцога Шлезвиг-Голштинского Карла-Петра-Ульриха. «Четырнадцатилетний осиротелый герцог был перевезен из Голштинии в Россию нашел в Елизавете вторую мать, принял православие и вместо немецкого воспитания стал получать русское. В 1745 г. его поспешили женить. Вопрос о невесте очень долго обсуждался при дворе, потому что браку придавали политическое значение и боялись ошибиться». Елизавета сделала выбор на принцессе Софии-Августе-Фредерике Англьт-Цербст. Её мать Иогана Елизавета в заботах о довольно бедном хозяйстве успела потерять чувство такта и хороший характер, приобретя наклонности к стяжаниям и пересудам. Невестка с матерью переехала в Россию, приняла православие и была названа Екатериной Алексеевной; 25 августа 1745 г. произошла свадьба 17-летнего Петра с 16-летней Екатериной. «Но все замечали, что жених был холоден к невесте и прямо ссорился с будущей тещей. Впрочем, мать Екатерины проявляла свой неуживчивый характер по отношению ко всем и потому была отправлена из России в том же 1745 г. Молодая чета оставалось как бы одинокой в большом елизаветинском дворце, будучи оторвана от немецкой среды, от обстановки своего детства. И мужу, и жене приходилось самим определять свою личность и свои отношения при дворе». Здесь Екатерина преуспела, сначала она обворожила Елизавету, завоевала симпатии двора. Она усердно занялась русским языком и православным вероучением. Блестящие способности позволили ей оказать в короткое время большие успехи, и при церемонии крещения она так твердо прочла символ веры, что всех этим удивила. «Но сохранились известия, что перемена религии для Екатерины была не так легка и радостна, как она показывала императрице и двору». «Не любя ни мужа, ни Елизавету, Екатерина, тем не менее, держала себя в отношении их очень хорошо. Она старалась исправлять и покрывать все выходки мужа и не жаловалась на него никому. К Елизавете же она относилась почтительно и как бы искала её одобрения. В придворной среде она искала популярности, находя для каждого ласковое слово, стараясь примириться к нравам двора, стараясь казаться чисто русской набожной женщиной». Екатерина побуждаемая честолюбием понимала опасность своего положения и возможность громадного политического успеха. Об этой возможности говорили ей и другие: один из посланников (прусский) ручался ей, что она будет императрицей; Шуваловы и Разумовские считали Екатерину претенденткой на престол; Бестужев вместе с ней строили планы о перемене престолонаследия. Екатерина сама должна была готовиться действовать и для своей личной защиты, и для достижения власти после смерти Елизаветы. Она знала, что муж привязан к другой женщине Елизавете Воронцовой и желал заменить ею свою жену, в которой видел опасного для себя человека.