Юрий Баранов - Обитель подводных мореходов

- Что за петрушка! - не выдержал Кузьма. - Вчера же он единым духом отмахал трёхсотметровку - всю как есть!

- Да кто вам теперь поверит? - печально изрёк Стародуб. - Трепачи, да и только. Одно слово, сосиски-сардельки.

Этим словом майор выражал всегда своё удовольствие или же полное недовольство - в зависимости от физических способностей курсанта.

- Мы не трепачи, - обиделся Вадим. - Прошу разрешения проплыть ещё раз. Вот только передохну.

Майор с сомнением глянул на курсанта, еле державшегося на ногах.

- На сегодня хватит, - сказал как отрезал.

- Я точно знаю, что именно сегодня проплыву, - твёрдо произнёс Колбенев, глядя на майора. - Или никогда вовсе!

- Даже так? - удивился Стародуб. - Это почему же?

- Да потому что у каждого человека свой звёздный проблеск. Я сегодня его чувствую, вижу...

В глазах Колбенева горело столько упрямства, неистовой решимости, что ему, казалось бы, просто невозможно отказать.

Почувствовав, что Стародуб на какое-то мгновенье заколебался, Непрядов ринулся на помощь другу.

- Он точно сможет, - сказал Егор и для большей убедительности добавил: - Помните, вы же сами твердили на тренировках: когда приходит второе дыхание, то нет ничего невозможного...

- Верно, говорил, - согласился майор. - Только всё это не мне, а вот ему надо бы почаще напоминать. - И ткнул пальцем в сторону Колбенева.

- А мы и так напоминаем, - не сдавался Егор, - подводя его, так сказать, к этому самому звёздному часу.

- Тоже мне, звездочёты нашлись, - отходчиво буркнул Стародуб. Сосиски-сардельки.

Заложив руки за спину, майор походил по мосткам, прогибая тяжестью своего мощного тела доски. Глянул из-под руки на садившееся солнце, шумно втянул крупным носом воздух и вдруг мечтательно изрёк:

- Прелесть какая, чистый озон...

Непрядов удивлённо вскинул белёсые брови, мол, причём тут озон...

- Так, - распорядился майор, показывая на извлечённые из кармана часы. - Даю ровно тридцать минут на перекур. В девятнадцать десять всем быть у шлюпки на берегу залива. - Решительно повернулся и вразвалочку пошёл в сторону лагеря.

- Может, эти несчастные два метра Стародуб компенсирует гонкой на тузике? - предположил Кузьма. - Почему бы нет?..

- Неплохо бы, если так, - согласился Егор. - Вадька работает на веслах что надо!

По дощатому настилу, проложенному в дюнах, они выбрались на берег. Дохнуло морем. Перед глазами распахнулась спокойная водная гладь, омеднёная заходившим солнцем. Плавным полукружьем изгибалась прибрежная песчаная полоса. В её обрамлении залив походил на огромную чашу, до краёв наполненную расплавленным металлом, который понемногу остывал, покрываясь тёмно-сиреневой окисью близившихся сумерек.

Загребая босыми ногами всё ещё тёплый, бархатисто-нежный песок, друзья побрели в сторону ялика, лежавшего кверху днищем у самого уреза воды. По берегу в одиночку и группами расхаживали курсанты. В такую теплынь кому же не хотелось окунуться! Однако такое удовольствие в лучшем случае могло стоить трёх нарядов вне очереди: купаться без разрешения строжайше запрещалось.

Устоявшуюся тишину тревожили только отдалённый постук движка рыбацкой лодки, да редкое поскрипывание чаек, засыпавших на воде.

Дойдя до шлюпки, Егор опустился на песок, привалившись спиной к ребристой обшивке и вытянув ноги. Вадим и Кузьма уселись по обе стороны от него. Помолчали, глядя на море.

- Во, опять папа с сыном замаячили, - сказал Кузьма, кивая куда-то в сторону. - Всё никак наговориться не могут.

Скосив глаза, Егор увидал крупную, рыхловатую фигуру капраза Чижевского, который прогуливался неподалеку вместе с Эдиком.

- Интересно, о чём это они?.. - как бы про себя полюбопытствовал Вадим.

- Да мало ли о чём, - сказал Егор, мечтательно закладывая ладони за голову и растопыривая локти. - Говорить с отцом, пожалуй, можно о чём угодно. Просто говорить, и этого вполне достаточно...

- И всё ж скучная у них беседа, - ухмыльнулся всезнающий Кузьма. Учит бедного Эдика уму-разуму, как у начальства быть всегда на виду и не упустить по службе своего шанса.

- Стоящее дельце, - с ухмылкой заметил Егор. - А тебя отец разве этому никогда не учил?

Кузьма невесело хмыкнул.

- Мой батя, когда трезвый, всё больше молчит. Когда же напьётся, такой фольклор даёт - хоть уши затыкай.

- И всё-таки хорошо, когда есть отец, - тихо высказался, скорее, подумал вслух Вадим. - И пускай калека, лишь бы только живой был...

Подошёл Стародуб. Скинув с плеча пару вёсел, он кивнул на шлюпку. Вчетвером они дружно перевернули её и поволокли по мелководью на глубину. Когда киль оторвался от песчаного дна и шлюпка обрела плавучесть, майор приказал Егору сесть на вёсла. Сам же вместе с Вадимом разместился на корме. Махнул рукой, давая Непрядову направление движения.

Шлюпка пошла к буйку, оранжевый конус которого выглядывал из воды метрах в пятистах от берега.

Налегая на вёсла, Непрядов с сомнением поглядывал на Вадима: не поубавилось ли у того прежнего желания не упустить своего "звёздного проблеска". Но Вадим был непроницаем, ничто не отражалось на его серьёзном, строгом лице. Волнение выдавали только его длинные белые пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в планширную доску. Казалось, не было такой силы, которая могла бы их разжать.

Егор подмигнул другу, как бы говоря: "Держись, а в случае чего - я ведь рядом..."

И Вадим ответил ему вымученной улыбкой: "Знаю, дружище..."

Около буя шлюпка легла в дрейф.

- Отсюда, Колбенев, поплывёшь к тому месту, где стоит Обрезков, сказал майор, - до него как раз будет триста метров, если по прямой... А чтоб злей был, вот тебе мой приказ: плыви так, словно от тебя зависит жизнь твоих товарищей. Будто спасать надо Непрядова с Обрезковым. Ты вот умеешь плавать, а они - как два утюга. Понял?.. Такая, значит, задача.

Снова в серых колбеневских глазах вспыхнули упрямство и решительность. Не говоря ни слова, он перевалился через планширь и плюхнулся в воду.

Колбенев поплыл. Спокойно и напористо приближался он к берегу. Кузьма, стоявший по пояс в воде, что-то кричал, подавая советы. Но едва ли Вадим, отчаянно работавший руками и ногами, слышал его. Он спасал друзей как умел...

Егор осторожно подгребал следом за Колбеневым, готовый в любое мгновенье подналечь на вёсла и ринуться на помощь. Он чувствовал, что по мере приближения к финишу всё больше начинает волноваться, будто его жизнь в эти мгновенья и вправду зависит от Вадима.

Наконец, Колбенев поднялся из воды.

- Ну как? - нетерпеливо спросил Непрядов майора.

Тот не спешил с ответом, разжигая Егорово нетерпение.

- Будем жить? - не отставал Непрядов.

- Живите, - смилостивился Стародуб. - Будем считать, приказ выполнен.

Когда шлюпка, перевернутая кверху дном, заняла на берегу прежнее место, майор вскинул на плечо сложенные вместе вёсла и пошёл в дюны, что-то насвистывая. Как следовало полагать, он остался доволен.