Петр Алешкин - Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

В губернии, по примеру Ишимского уезда, устанавливалась круговая порука сельских обществ: в случае обнаружения скрытого хлеба у одного члена общества проводилась конфискация его у всего общества, не считаясь ни с какими мерами. Один из характерных примеров наказания связан с провинившейся перед губпродкомом Юргинской волостью Ялуторовского уезда, для которой произвольно увеличили разверстку дополнительно на 50% {2: 105—106}.

Арестованные заложники освобождались только после выполнения разверстки всем обществом. В 8 волостях Ишимского уезда (Локтинской, Теплодубровской, Ларихинской, Казанской, Аромашевской, Ражевской, Усовской, Больше-Сорокинской) в декабре были арестованы все, кого отнесли к кулакам, в качестве заложников до выполнения всем уездом плана разверстки. Уполномоченный по продразверстке А. Братков выпустил циркуляр сельсоветам Локтинской волости с предупреждением: в случае восстаний деревни будут сжигаться {2: 49, 51, 53, 57, 59, 88—89, 90, 97}.

Хлебофуражная разверстка в Ишимском уезде, основанная на насильственно-приказных методах, была выполнена 5 января 1921 г. На следующий день тюменский губпродкомиссар Инденбаум телеграфировал в Наркомпрод об ударном выполнении Тюменской губернией государственной разверстки хлеба и зернофуража на 102 процента (6600 тыс. пудов) 6 января в 2 часа дня. Разверстку масличных семян перевыполнили — 150 процентов. 130 наиболее отличившихся продработников губернии премировались костюмами {2:97, 100,109}.

В связи с выполнением хлебной разверстки получили освобождение заложники. Ишимский уездный продовольственный комитет 10 января 1921 г. издал приказ: освободить ввиду выполнения 100% хлебной разверстки председателя Песьяновского сельского совета т. Чистякова, членов совета Серебренникова, Чалкова, Угрюмова и Вараксина, арестованных за отказ выполнить государственную разверстку, и граждан того же села, арестованных как заложников, тт. Коротаева, Оверина, Каргаполова и Мальцева с сего числа {2: 107}.

Губернские власти придумали красивое политическое обрамление по случаю выполнения хлебной продразверстки, расчитанное на общественный резонанс. По предложению губпродколлегии крестьяне, арестованные в процессе продразверстки, получили амнистию — данный акт проводился как общегубернское мероприятие с политическим подтекстом — демонстрацией гуманной воли со стороны государства в отношении крестьянства: освобождение проходило в установленное время — 20 января 1921 г. в 6 часов вечера, В ходе масштабного освобождения советская власть не могла позабыть также о собственной классовой природе: в отдельное производство выделялась небольшая часть дел, которые должны были вылиться в показательный громкий судебно-политический процесс {2: 113}.

Рапорт об успешном досрочном выполнении хлебной государственной разверстки заслонил собой провал плана внутренней разверстки, предназначенной для обеспечения неимущих слоев населения: мясная внутренняя разверстка оказалась выполнена на 79%, яичная — на 47%, масляная — 43% {2: 131—132}.

Тюменский губисполком и губпродком 22 января 1921 г. издали постановление о внутренней разверстке хлеба. По сути, решение проблемы обеспечения беднейшего крестьянства хлебом спускалось на уровень уездов: необходимое количество хлеба для снабжения беднейшего населения каждый уездный продком был обязан самостоятельно изъять из волостей посредством внутренней разверстки и перераспределить хлеб среди нуждающихся волостей. Указанный приказ содержал лукавую формулировку по поводу наличия в деревне неисчерпанного источника: деревенское зажиточное население не поддается никакому фактическому учету — своеобразный намек на неиспользованный резерв для выполнения внутренней разверстки.

Ишимский и Ялуторовский уезды, выполнившие государственную разверстку, объявлялись самоснабжающимися — это означало, что данные уезды не могли расчитывать на выделение хлеба из губернского фонда. Это же правило касалось волостей в других уездах, выполнивших хлебную государственную разверстку {2: 114—115}. Получилось, что ударные районы, вытянувшие воз госразверстки, оказались в положении наказанных — на них возлагалась вся тяжесть дополнительной — внутренней разверстки.

Раньше других тюменских уездов инициативу проявил Ишимский уезд. 10 января 1921 г. уездный продком постановил: с целью увеличения посевной площади в уезде в 1921 г. на 25% изъять весь семенной материал по волостям. Для этого требовалось установить плановый показатель сбора семенного материала по каждой волости. Расчет основывался на площади посева 1920 г., увеличенного на 25%. Ишимские уездные руководители ориентировались применить те же административные методы, которые использовались при проведении государственной продовольственной разверстки {2: 107}.

В середине января 1921 г. появился приказ Тюменского губернского посевного комитета. Очередную продовольственную кампанию возглавлял влиятельный губпродкомиссар Инденбаум: под приказом посевкома, наряду с председателем губисполкома Новоселовым, значилась его подпись. Приказ определял мероприятия, связанные с увеличением посевной площади всех культур в Тюменской губернии в 1921 г.: весь семенной материал, находящийся в отдельных крестьянских хозяйствах, подлежал изъятию и доставке в общественные хлебохранилища, для чего производилась разверстка по уездам, волостям, селам и отдельным хозяйствам по прилагаемой ведомости. Семенной хлеб в пределах разверстки граждане обязывались сдать в общественные амбары в течение трех дней. Устанавливалась круговая порука всех сельских обществ за сохранность семенных запасов; предписывались меры наказания: конфискация всех семян, живого и мертвого инвентаря, а также засеянных полей в пользу государства. Сроки разверстки по извлечению семенного хлеба определялись с 25 января до 10 февраля 1921 г. {2: 110—111}.

4 февраля появился циркуляр за подписью секретаря Тюменского губкома РКП(б) С.П. Аггеева и губпродкомиссара Г.С. Инденбаума, выдержанный в традиционном силовом ключе: объявлялось, что после выполнения государственной продразверстки {6,6 млн. пудов} важнейшим вопросом становится посевная кампания — в первую очередь сбор семян в общественные амбары в количестве 9 млн. пудов. Как и прежде хлебная разверстка, задание по семенам для волостей и сел не подлежало никакому изменению. Продработникам на время посевной кампании присваивался статус и права уполномоченных посевкомов. Основным методом реализации посевной кампании являлось принуждение вплоть до вооруженной силы — требовалось действовать, как и ранее, твердо и решительно, не допуская колебаний {2: 128—130}.