Петр Алешкин - Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

Такое явление в нашей армии недопустимо, этим мы ставим себя против всего трудового населения и можем тем проиграть все наши заветные мечты к полному освобождению всех угнетенных.

Мы, члены Главного оперативного штаба, ваши политические руководители, обращаемся к вам, дорогие товарищи партизаны, с горячим призывом — будьте честными борцами и защитниками прав трудящихся, поставьте себя перед населением самыми скромными и истинными сынами нашей крестьянской революции, и тогда люди сами поймут, что мы действительно не бандиты, как именуют нас грабители-коммунисты, а честные борцы за идеалы угнетенных. В этом, товарищи, есть залог нашей борьбы, в этом заключается наша победа над ненавистниками врагами-коммунистами. Призывая всех честных и сознательных товарищей строго следить за теми, кто служит в нашей армии плохим примером и дерзко относится к населению, старайтесь им внушить и втолковать, что мы не для того взяли оружие в руки, чтобы наживать карманы, а, наоборот, уничтожить всякие хулиганства и насилия, творимые грабителями-коммунистами над человечеством.

Помните, друзья партизаны, что когда мы будем действовать сознательно, честно и справедливо, то начатое нами дело скорее придет к желанному концу.

Долой всякое несознание.

Да здравствует сознательная и честная партизанская армия!»{23}

Мародерство со стороны партизан строго наказывалось, виновные подвергались суду и арестам.

Полковой суд 6-го Верхне-Карачанского партизанского полка 19 февраля 1921 г. рассматривал заявление гражданки Н.И. Мальшиной о незаконном взятии у нее вещей партизанами 1-го эскадрона 6-го Верхне-Карачанского полка. На заседании суда командир 1-го эскадрона К.В. Поздняков показал: «17 января во время стоянки моего эскадрона в д. Петровской, граждане заявили мне, что у Мальшиных зять был коммунистом и навозил им много награбленного добра, тогда я сделал обыск и действительно взял те вещи, которые показывает Мальшина, только советских денег взято не 40 тыс. руб., а 28 355 руб. 28 коп., корейских денег совсем не брато, николаевских не 900 руб., а 248 руб., черные карманные часы и 7 аршин батиста не взяты».

Суд постановил: «Все вещи, взятые у гр-ки Н.И. Мальшиной, за исключением неценных вещей, 20 фунтов табаку и одной подушки, которые отходят в пользу партизанской армии, возвратить обратно Мальшиной, а именно: 1) 1 суконное зимнее на вате мужское пальто; 2) 28 355 руб. советских денег; 3) 248 руб. николаевских денег; 4) бархатный ковер; 5) 6 руб. 90 коп. серебра и 6) серый пиджак. Оговорка: пальто временно будет в пользовании партизана, не имеющего одежды, до снабжения его таковой».

Партизанам и командиру 1-го эскадрона суд дал строгий выговор за самовольный обыск и наказал впредь этого не делать без разрешения на то суда и коменданта полка {24}.

Весной 1921 г. в период сева участились дезертирства, для пресечения которых были созданы комиссии по борьбе с дезертирством. 19 апреля было приказано всем организациям обратить серьезное внимание на обработку полей и их обсеменение. Прежде всего должны были быть обеспечены в этом отношении семьи партизан, а затем все остальные безлошадные граждане. Устанавливалось, что обработка полей должна быть бесплатной, замеченные в противном должны караться по законам революционного времени.

В отношении мародеров в партизанской армии выносились приговоры суда, наказание розгами, плетьми и проводились даже расстрелы за грабеж и мародерство.

В партизанской армии была определенная схема организации ее учреждений, устанавливалось такое разделение функций и обязанностей между существовавшими органами и должностными лицами.

Армейский суд партизан состоял из председателя, помощника, двух членов, делопроизводителя (секретаря) и судьи. Полковой суд — из председателя, помощника председателя, одного члена, делопроизводителя (секретаря) и судьи.

Функция суда: надзор за соблюдением установленных правил и обязанностей, при наличии отклонения от них проводить расследования, налагать наказания. Кроме того, суду вменялось в обязанность наблюдение за конфискацией имущества, принадлежащего коммунистам и другим лицам, по постановлению суда. Персональный состав суда должен был состоять из партизан твердого характера, свободного развитого ума, благонадежных, которых подкупить и уговорить ни в коем случае нельзя. Суд в работе должен руководствоваться инструкциями и товарищеским союзом, т.е. он должен был помнить то, что надвигается третья революция, т.е. последняя, которую создает сам народ, почему и приказано судам обратить на это внимание.

При осуждении партизана полка за преступление следовало обращать внимание на следующее — какого он был поведения до сотворения преступления: если поведение было правильным, то дать ему свободу для исправления своего характера и поступка. Если же поведение его было неприлично, то его следовало наказывать строго.

Если лицо, по которому ведется в полковом суду расследование, по характеру своего преступления не подсудно полковому суду, то дело передается в высшую инстанцию — бригадный или армейский суд. Частных лиц полковой суд мог приговаривать вплоть до расстрела, поэтому подсудимых следовало опрашивать с осторожностью и большей бдительностью ввиду того, что среди таковых могли быть шпионы и контрреволюционеры (контрразведчики), а также возможны и невиновные граждане,

В случае если суд оправдывает то или иное лицо, то комиссия суда пишет отношение командиру полка, который, согласно постановлению суда, выдает пропуск. Считалось необходимым присутствие на суде и политического работника, который, в свою очередь, имел право опроса подсудимых.

Все протоколы, постановления и решения суда в копиях направлялись в Главный оперативный штаб. Большая часть работы возлагалась на секретаря (делопроизводителя) суда. В функции суда входил разбор дел, кроме указанных случаев, по всем преступлениям: по обвинению как граждан, так и партизан войсковых соединений в мародерстве, дезертирстве, грабеже, нанесении оскорблений, агитации в шпионаже, контрреволюции и т.п. Опросом пленных при полках ведали политические работники, которые проводили эти опросы по специально выработанной схеме. Весь опрос пленного сводился к выяснению характеристики полка, состояния части в боевом, политическом и экономическом отношениях, характеристики командного состава и политработников, отношения массы к партизанам. По окончании опроса пленные вместе с протоколом опроса направлялись в штаб армии, а иногда и освобождались, судя по данным показаниям и их виновности. При суде имелись конвоиры для сопровождения арестованных. Мест заключения не было; согласно инструкции о наказаниях на заключение под стражу не осуждались.