Виктор Исраэлян - Дипломатия в годы войны (1941–1945)

Что касается Советского правительства, то оно, как известно, предлагало, чтобы английские и американские войска приняли участие в боях на советско-германском фронте, и выражало согласие на проведение совместной с англичанами десантной операции в Европе. Это говорило о том, что СССР был готов к широкому военному сотрудничеству и являлся сторонником осуществления коалиционной стратегии. Создание англо-американского объединенного комитета начальников штабов не способствовало установлению военного контакта с Советским Союзом, а наоборот, англо-американская стратегия противопоставлялась советской [5] Один из руководителей Коммунистической партии Великобритании Галлахер заявил в английском парламенте в январе 1942 года: «Если главной задачей стратегии является война против нацистов, то что же является главной политической задачей? Не теснейший ли контакт с Советским Союзом, значительно больший, чем с Америкой? Я ничего, кроме уважения, не питаю к президенту Соединенных Штатов и к американскому народу, но разве не очевидно, что если политические связи и отношения определяются стратегией, то на первом месте идет Советский Союз, а не Америка. Вы же ставите на первое место Америку. Почему? Потому что это соответствует нашей стратегии? Нет, потому что это находится в соответствии с политическими предубеждениями наших правящих кругов. Америка является капиталистической страной. Капиталистической страной является и Англия» (Parliamentary Debates, House of Commons. Official Report, vol. 337, col. 850). .

Решения, принятые на конференции в Вашингтоне по стратегическим вопросам, не внесли изменений в ход военных операций на различных театрах военных действий. Положение союзников в районе Тихого океана продолжало быстро ухудшаться. Японцы по-прежнему наступали по всем направлениям. Во второй половине января они пересекли бирмано-таиландскую границу и, не встречая организованного сопротивления, двинулись к столице Бирмы. Менее чем за пять месяцев боев вся территория Бирмы была занята японскими войсками, которые подошли к границам Индии. К концу января японцам удалось оккупировать Малаккский полуостров и приступить к захвату крупнейшей английской военно-морской базы – Сингапур.

14 февраля Сингапур был блокирован, а на следующий день его гарнизон численностью до 70 тыс. человек капитулировал. В руки японцев попали не только военно-морская база и порт, но и Сингапурский пролив – один из важнейших мировых морских путей.

Одновременно с боями в Малайе Японии удалось захватить в феврале 1942 года индонезийские острова Борнео, Целебес, Бали, Тимор и Суматру. В развернувшихся в конце февраля морских сражениях были полностью уничтожены американский и голландский флоты в Азии.

Используя успех, японские вооруженные силы высадились на острове Ява и в начале марта в основном завершили его оккупацию. Таким образом, важнейшие острова Индонезии с их богатейшими запасами стратегического сырья перешли в руки японских империалистов. Успешно развивалось наступление японцев и в юго-западной части Тихого океана.

В январе 1942 года захлебнулось наступление английских войск и в Северной Африке, на которое большие надежды возлагал Черчилль. К 10 января 1942 г. итало-немецким войскам удалось организованно отойти в Северной Африке на рубеж южнее Эль-Агейла, а 21 января эти войска перешли в контрнаступление. В начале февраля они заняли Бенгази и достигли рубежа Эль-Газаля.

Дальнейшее ухудшение военно-стратегического положения Англии и США побудило американское правительство внести весной 1942 года поправки в совместные решения по стратегическим вопросам, принятые на конференции в Вашингтоне. Они были изложены в послании Рузвельта английскому премьер-министру. Главная идея этих предложений заключалась в необходимости организации массированных ударов против гитлеровской Германии. Наилучшим местом для нанесения такого удара американцы считали Западную Европу. В упомянутом послании президент отмечал, что он «все больше интересуется планами создания на европейском континенте нового фронта этим летом» [143] Шервуд Р. Указ. соч., т. II, с. 104. .

Конкретный план вторжения в северо-западную Францию был разработан оперативным отделом штаба американской армии, возглавляемым Эйзенхауэром. Он предусматривал форсирование Ла-Манша в его самом узком месте и высадку войск на французском побережье между Кале и Гавром. Срок осуществления этого плана (операция «Болеро») – не позднее 1 апреля 1943 г. Наряду с подготовкой этого плана предусматривалась возможность нанесения удара в Европе меньших масштабов уже в 1942 году (операция «Следжхэммер») в любом из двух случаев: «Спасать русских, если они ослабнут, или извлечь выгоду из любого непредвиденного шанса на победу, который может создаться в результате событий в самой Германии».

Выдвигая свои новые предложения, американцы исходили из военной целесообразности осуществления военных операций прежде всего против гитлеровской Германии. В их основе лежало, несомненно, также стремление США добиться господствующего положения в Европе в послевоенный период. В Вашингтоне учитывали, очевидно, и позицию Советского правительства, которое неоднократно высказывалось в пользу того, чтобы Германия и ее союзники на Европейском континенте были зажаты в тиски двух фронтов – восточного и западного. Наконец, мнение общественности Соединенных Штатов, все более решительно выступающей за оказание эффективной помощи Советскому Союзу, также оказывало влияние на позицию американского правительства по вопросам военной стратегии.

Ваш народ и мой, – писал Рузвельт Черчиллю в апреле 1942 года, – требуют создания фронта для того, чтобы ослабить давление на русских, и эти народы достаточно осведомлены, чтобы видеть, что русские сегодня убивают больше немцев и разрушают больше оборудования, чем мы с Вами, вместе взятые» [144] Feis Н. Op. cit., р. 58. . Эту же мысль Рузвельт высказал и в своем письме Макартуру 6 мая 1942 г., признав, что вклад Советского Союза в войну превосходит усилия остальных 25 Объединенных Наций, вместе взятых. «Поэтому казалось вполне логичным, – отмечал Рузвельт, – поддержать огромные усилия русских в 1942 году, пытаясь передать им все снаряжение, которое мы только можем выделить, а также разработать планы, направленные на отвлечение немецких сухопутных и воздушных сил от русского фронта» [145] Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941 – 1942 гг. М., 1955, с. 249. . Все эти обстоятельства в совокупности привели к тому, что Рузвельт решил направить своих специальных представителей Гарри Гопкинса и генерала Маршалла в Лондон для переговоров с английским правительством по поводу американского плана, окончательно утвержденного 1 апреля 1942 г.