Лев Полушкин - Орлы императрицы

Музыкой сопровождались обеды, по субботним вечерам в отрадненской бильярдной давались вокальные или инструментальные концерты. Граф не любил громкой музыки и слушал в соседней гостиной комнате, а по окончании произведений порой делал замечания своему крепостному капельмейстеру Л. С. Гурилеву, отцу известного композитора АЛ. Гурилева, автора многих популярных песен и романсов, среди которых всем известный «Однозвучно гремит колокольчик».

Дом и территория усадьбы в дневное и вечернее время были наполнены жизнью и движением. До прогуливающихся доносились звуки «волторна» или других музыкальных инструментов, это готовились к выступлениям крепостные артисты. По воскресеньям вся большая семья собиралась в церкви, стоящей на вершине горы.

В главной конторе графа, готовившей различные хозяйственные бумаги, касающиеся управления вотчинами, конторщики, несмотря на незначительное жалованье, крепко держались за свои места; один из них оставил своей жене 25 000 рублей, другой сумел дать сыну такое воспитание, что после смерти графа Владимира тот не только получил свободу, но и, прослужив некоторое время в канцелярии Его Императорского Величества, стал сенатором.

Усадьба Отрада вплоть до революции 1917 г. являлась одной из самых богатых в России. К сожалению, от внутреннего убранства Отрады до наших дней дошли лишь воспоминания.

Была у Владимира Григорьевича и коллекция табакерок, одна из которых особенно ценилась Орловыми — это был подарок Екатерины II: на шести ее сторонах были изображены эпизоды дворцового переворота: Петергоф, Измайловские казармы, Зимний дворец…

В верхнем этаже дворца находилась самая большая в доме комната — столовая с окнами в сад. Здесь также висели портреты, а в простенках между окнами стояли фамильные бюсты и пудовые шандалы для свечей. Лепной потолок расписан К. Брюлловым, пользовавшимся покровительством Орловых, часто у них гостившим. Возможно, поэтому К. Брюллов хорошо знал лошадей и умел писать с них картины, которые впоследствии покупал основатель уникального отечественного музея коневодства Я. И. Бутович. На высоких полках располагался старый фарфор, расписной сервиз — также подарок Екатерины. Здесь же хранились (вероятно, после смерти Алексея) в особой витрине — кейзер-флаг, подаренный А. Орлову после Чесменской баталии, а на специальном столике — обломок адмиральского корабля, на котором этот флаг был поднят.

Еще одна гостиная с зеленоватыми стенами, поверху которых шел широкий бордюр итальянской ручной работы, была обставлена мебелью красного дерева. И всюду картины, картины, картины… Они не умещались в комнатах, так что приходилось развешивать их в проходных помещениях. Дворец был наполнен художественными и историческими ценностями. Чего стоила одна только мебель конца XVIII века: здесь были и резные, позолоченные с округлыми спинками диваны и кресла, и зеркала в золоченых рамах, и изящные столы, и бюро, на которых размещались фигурки мейсенского фарфорового завода. Интерьеры дворца украшены были двухцветными кафельными печами, каминами с ажурными часами в корпусах, расписанных под фарфор, коваными решетками, лепными карнизами, наборными паркетами.

За Лопасней находился английский парк с боскетами и разными поэтическими сооружениями. Пруды, выкопанные, по преданию, пленными турками в низине у реки, питались из пробивающихся тут и там ключей и имели первоначально форму вензелей Г. Орлова и Екатерины II. Особенно красив был Лебединый пруд с островом посредине.

Основные постройки Семеновского образовывали сложный и единый дворцово-хозяйственный комплекс: на небольшом пространстве сосредоточены, примыкая друг к другу, дворец, флигели, павильоны, служебные корпуса, оранжереи. Белокаменные столбы главных ворот завершались фигурами сторожевых львов, парковые ворота украшали бронзовые изваяния орлов.

Одной из главных достопримечательностей Отрады является Успенская церковка-мавзолей Орловых, построенная по проекту Жилярди в 1832–1835 гг. и разоренная в 1920-х гг. Подвальное помещение мавзолея предназначалось для захоронения Орловых, а позднее — Орловых-Давыдовых, принявших Отраду в наследство. Невдалеке от усыпальницы был установлен бронзовый бюст Екатерины II с надписью вокруг по цоколю: «Екатерине Великой, благодетельнице Орловых».

Размеры отрадненской усадьбы и ее окрестностей, пригодных для охоты, ограничивались участками, отданными крестьянам из окрестных деревень для земледелия. Но охота — одно из основных развлечений, сочетавшее приятное с полезным. С этой целью леса, не входившие в состав парка, были разделены на рощи-острова. Никаких следов от этих рощ не осталось, так как после смерти Владимира леса поступили в надел крестьянам и были повырублены.

В первые годы жительства Орловых в Отраде охота устраивалась регулярно, для чего сюда приглашались гости, на отъезжем поле появлялись большие кавалькады охотников, сопровождаемые сворами собак и целыми поездами из повозок с припасами для дальних поездок, — владения Орловых не ограничивались окрестностями Отрады и Хатуни.

В письмах Владимира Григорьевича можно прочитать следующее: «На сих днях был два раза на поле с Дубенским С. А., первой — в Киясовке, а другой в михневских местах», «Сегодня сижу дома и отдыхаю. С непривычки от верховой езды разломался. Завтра и после завтра поеду на поле с Дубенским и Ворониным», «Досадил мне Ямщик (кличка собаки. — Л.П. ), вдруг сунулся в стадо, поймал овцу, ну рвать ее, насилу отбили».

И снова в письмах сыну об охоте в хатунских местах: «Сегодня… празднуем Сонюшкины имянины, завтра поедем на поле в Михайловское… в ночь прискакал гонец от дядюшки Алексея Григорьевича с известием, что он будет через несколько часов сюда… он едет на короткое время на битюг (на Хреновский завод. — Л.П. ), товарищ его Петр А. Бахметьев и Чесменский, — последний прибыл на сих днях из Петербурга». И через несколько дней: «15 (ноября) пригнали лошадей с битюга…», «17 как мы отобедали и легли с Папахиным отдыхать, то прискакал Алехан, Бахметев П. А. и Чесменский, накрыли опять стол и подчивали их. 17 же приехал и Н. А. Зиновьев. 18 рано все ускакали; брат с товарищами на битюг, Зиновьев в Москву… слухи о войне подтверждаются. Многие из молодых людей хотят ехать волонтерами, из числа оных Зиновьев и Чесменской».

В другом письме: «Не думано, не гадано, вдруг на двор бряк брат Алексей, вчерась по утру. Он возвращается в Москву с Битюга, здесь ночевал, теперь собирается домой… Очень весел и доволен, ласки и дружбы оказал нам всем, давно уже не видал его так здорова и благорасположена». Возможно, настроение Алексея определялось недавно полученным письмом от Екатерины II, в котором победитель шведского флота адмирал Чичагов назван был последователем победителя Чесмы.