Дмитрий Перетолчин - Мировые войны и мировые элиты

Из самого Геринга делать «аристократического ублюдка» не было надобности. Семейная история бывшего капитана ВВС, награжденным кайзером Вильгельмом II золотыми часами за храбрость, не требует «специальных» расследований. Его официальный отец, выпускник Боннского и Гейдельбергского университетов Генрих Геринг был личным другом канцлера Бисмарка и занимал пост генерал-губернатора немецкой Юго-Западной Африки. Согласно исследованию А. Рудакова, младшие из десяти детей Альберт и Герман являлись незаконнорожденными сыновьями барона Германа фон Эпельштайна, любовника их матери — Франциски Геринг, урожденной Тифенбрун.

Еврей по национальности, барон покровительствовал своему незаконнорожденному сыну, а управление финансовыми потоками Hermann-Goring-Werke AG осуществлялось из замков «Маутендорф» и «Вельденштайн», собственной резиденции Эпельштайна, недалеко от Нюрнберга. С учетом размаха Hermann-Goring-Werke AG финансовые потоки должны были бы быть весьма полноводными. Знаменитая фраза Германа Геринга по поводу генерал-фельдмаршала ВВС Эрхарда Мильха: «Кто еврей, а кто нет, решаю я сам!» — имела широкое применение [10], намекая на которое, Геринг говорил: «Эрхард моя правая рука. И что ж из того, что она еврейская?! У меня — только рука, а у других целые головы и задницы» [9]. Герман Геринг знал, что усилиями его брата Альберта Третий рейх покинул ряд известных людей с еврейскими корнями, а также австрийский эрцгерцог Иосиф Фердинанд IV и австрийский экс-канцлер Курт фон Шушниг. Кроме того, Альберт сотрудничал с чешским сопротивлением [11].

Любовница бывшего командира роты А. Гитлера, возглавлявшего направление разведсети СД Фрица Видемана — графиня Гогенлоэ титул почетной арийки получила лично от доктора Геббельса, несмотря на свое еврейское происхождение. При этом арийское происхождение самого доктора философии вызывало большие сомнения, даже у рядовых членов партии. Пауль Йозеф Геббельс, в 1922 году вступив в НСДА и примкнув к ее к лево-социалистическому крылу, лидерами которого были в то время братья Штрассеры, уподобил себя «новому Моисею» и предложил «Юзаповедей национал-социализма», восьмая из которых гласила: «Не будь скандальным антисемитом, но будь начеку с Berliner Tageblatt! [12]. Геббельс совершенно спокойно предложил режиссеру Фрицу Ланге (Фридриху Кристиану Ланге) пост «руководителя германской киноиндустрии» [13], а на возражение последнего, что его мать еврейка, ответил: «Это мы решаем кто еврей!» [14]. В 1941 году Геббельс также выступил покровителем работавшего на государственном радио Арнольда Броннера (Арнольта Броннена), когда раскрылось его еврейское происхождение: «Этот человек — наш друг, я это улажу!», после чего Броннен был восстановлен на своей должности [8].

Стефания Гогенлоэ устраивала встречу Видемана и Галифакса [15]. Адольф Гитлер вручил графине Гогенлоэ бриллиантовую брошь и фотографию с трогательной подписью, когда владелец Daily Mail лорд Ротемерс передал через нее 5 млн. долларов наличными на нужды фюрера. В 1937 году она вместе с Видеманом посетила США, познакомилась с членами «братства» Состенесом Беном, Уолтером Тиглом и Эдзелом Фордом.

Герман Шмиц так высоко «оценил» услуги графини, что ей была вручена солидная пачка акций I.G. Farben. Еврейское происхождение графини также не мешало ей поддерживать связь с баронетом Уильямом Уайзманом, главой английской разведки в годы Первой мировой, а ныне партнером банка Kuhn, Loeb & Со, который согласно документам министерства финансов, был тесно связан с группой наиболее крупных компаний, работавших на Третий рейх в Латинской Америке [16], территории, юридически свободной от ограничений, наложенных в США на деловые контакты с компаниями, связанными с Третьим рейхом. В феврале 1943 года в Швейцарии состоялась конфиденциальная встреча мужа графини, специального уполномоченного начальника VI управления РСХА князя Макса фон Гогенлоэ и руководителя Европейского бюро Управления стратегических служб (УСС) Аллена Даллеса. В период войны Даллес продолжал занимать доходный пост официального советника англо-германской банковской империи Шредера, одно из многочисленных отделений которой — J.H. Stein в Кельне, руководимое лично Куртом фон Шредером, — обеспечивало все секретные финансовые операции Гиммлера и чинов элиты СС [17]. Брат Макса фон Гогенлоэ, Константин, был группенфюрером СА, а другой брат, Макс Карл Рудольф — штурмбанфюрером СС. За Гогенлоэ стояла давняя традиция тайной дипломатии, весной 1918 г. князь Эрнст Гогенлоэ-Лангенбург был посредником в тайных переговорах между США и кайзеровской Германией. Родовой замок Гогенлоэ Ротенбург в Судетской области был традиционным местом встречи международной аристократии. Гогенлоэ был членом наблюдательного совета Skoda, его племянник Рудольф был членом наблюдательного совета Eisenrentenbank во Франкфурте-на-Майне, дядя князь Август фон Гогенлоэ-Оринген входил в состав наблюдательного совета угольной компании Oehringen Bergbau AG, одним словом очень наблюдательная семья [15].

В книге А. Рудакова о секретных программах Третьего рейха, изданной Комитетом ветеранов спецслужб, упоминается еврейское происхождение Рудольфа Гесса [18], его сестра Маргарита Гесс выросла в Александрии, где у Гессов была процветающая торгово-экспортная фирма. В двадцатилетнем возрасте она вышла замуж за Роберта Лея, сотрудника I.G. Farben, председателя организационного бюро NSDAP и главу «Немецкого рабочего фронта». Будучи убежденным коммунистом, вместе с детьми она эмигрировала в США в 1938 году после «Хрустальной ночи», а вернулась в Германию в мае 1945-го [9]. Сам же Рудольф Гесс закончил Высшую коммерческую школу в Швейцарии [19], увлекался египетской астрологией и бывало, прислушивался к голосам в голове [7].

«Боссы I.G. возможно совершили множество ошибок, но они не были антисемитами. Многие из его [Карла Боша] коллег были евреями или имели еврейских предков в той или иной степени, включая его секретаря Эрнста Шварца (Ernst Schwarz), несколько членов наблюдательного совета и многие ведущие научные специалисты».

Все время становления Третьего рейха до 1938 года I.G. Farben находился под чутким руководством Макса Варбурга [20], директора голландского MM Warburg & Со. Варбург был также почетным председателем Deutsche Bank, в правление которого входил Оскар Вассерман [21], а это был основной обслуживающий банк I.G. Farben [22]. Злые языки называли I.G. Farben «инструментом международного финансового капитала», так как ключевые посты в нем были распределены между соплеменниками Макса Варбурга. Карл фон Вайнберг (Carl von Weinberg) был владельцем фирмы Casella — компонента концерна I.G. Farben, в Наблюдательный совет входили Артур фон Вайнберг (Arthur von Weinberg), Эрнст фон Симеон (Ernst von Simson), Отто фон Мендельсон-Бартольди (Otto von Mendelssohn-Bartholdy) и Курт Оппенгейм (Kurt Oppenheim). Также руководящие должности занимали Вильгельм Пельцер (Wilhelm Peltzer), Густав Шлипер (Gustav Schlieper) и Альфред Мертон (Alfred Merton) из династии, владевшей финансовой «alma mater» Германа Шмица Metallgesellschaft AG. В конце 1935 года Карл Бош пригласил в состав Наблюдательного совета старого друга Ричарда Мертона, которого во время Первой мировой выгнали из военного министерства за бесконечные биржевые игры с ценами на приобретаемый металл. Видимо Карл Бош собирался дать шанс наверстать упущенное давнему партнеру. А глава Agfa Герхард Олендорф (Gerhard Ohlendorf) наоборот? вышел из состава правления в 1932 году. В ноябре 1938 года он обратился к главе Sparte III Фрицу Гаевскому с просьбой покинуть Германию. Гаевский, не говоря ни слова Олендорфу, написал в гестапо о допуске последнего к информации, являющейся конфиденциальной и секретной, однако Олендорф, в конце концов, покинул Германию несмотря на свои знания. Желающим покинуть страну подбирали места в заграничных офисах I.G. Farben, а выезжающим Карл Бош выплачивал компенсации. К примеру, Эрнст Шварц был переправлен в Нью-Йорк, а заместителю председателя совета директоров Chemical Industry Association предоставили место в Женеве. Как пишет Джеффри Даймунд: «Начиная с лета 1931 года нацистская пресса регулярно клеветала на податливость 1.6. «ужасному еврейскому влиянию». Отношения I.G. Farben и NSDAP курировал личный помощник Дуйсберга и позже Боша по имени Генрих Гаттинау, бывший ученик известного геополитика Карла Хаусхофера. Он обратился к профессору с просьбой изменить риторику нацистской партии по поводу I.G. Farbenindustrie, не употребляя его в контексте «инструмента международных еврейских финансов» , ибо это уже упоминают коммунисты и социал-демократы. Лидеры I.G. Farben должны были подаваться как self-made христиане, прошедшие путь от мелких торговцев, инженеров и ученых. В июне 1931 года Гаттенау написал Хаусхоферу, что атаки на I.G. Farben несправедливы, потому что предводители концерна состоят из напряженно работающих на благо Германии патриотов, имеющих в сердце лишь интересы страны. Он добавил, что «если бы Вы могли периодически говорить герру Г. о нашей ситуации… я был бы вам крайне признателен» . Это сработало, и Гаттенау занял пост главы пресс-центра I.G. Farben. Принятие Нюрнбергских законов вновь идентифицировало I.G. Farben как «еврейское предприятие» о чем юрист концерна поспешил доложить Герману Шмицу. «Что Вы имеете против того, чтобы трудиться в еврейской компании?» — невозмутимо поинтересовался Шмиц. В июле 1933 года, когда два представителя DuPont прибыли во Франкфурт, член правления Карл фон Вайнберг, будучи евреем, заверил их, что нацистское движение получило полное его одобрение, и убедил реинвестировать деньги в Германию [23][24].