Дмитрий Казанцев - Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917

Российское историческое общество

Федеральное архивное агентство

Государственный архив Российской Федерации

Издано при поддержке Фонда «Связь Эпох»

Публикуется по рукописи:

ГА РФ. Ф. 5881. Коллекция отдельных документов белоэмигрантов. Оп. 2.Д. 377. Л. 1-353.

Воспоминания полковника Дмитрия Леонидовича Казанцева (1883–1952) охватывают период 1914–1917 гг., когда ему довелось служить в Великом Княжестве Финляндском. Это был краткий, но исключительно насыщенный событиями период в истории Финляндии, описанию которых Дмитрий Леонидович придал еще и исключительную эмоциональность.

После событий февраля – октября 1917 г. не слишком многие бывшие русские чиновники в Великом княжестве не пожелали переехать в другие страны. Поднявшаяся в результате имевших место многочисленных эксцессов, вызванных действиями части радикально настроенных матросов Балтфлота и солдат, расквартированных в княжестве российских частей, и последовавшей, хотя и краткой, но кровопролитной гражданской войны (февраль – май 1918 г.) волна русофобии отнюдь не способствовала надеждам на мирное и спокойное будущее в среде русскоязычного чиновничества. Казанцев остался. Судя по всему, это было обусловлено несколькими причинами, одной из которых, но не последней, было отсутствие претензий к его дореволюционной деятельности. Иными словами, к числу притеснителей финляндских прав и свобод он отнесен не был. Помимо этого свою роль не могло не сыграть и то обстоятельство, что он, вероятно, владел как минимум одним из двух официальных языков нового государства – финским или шведским. В противном случае ему вряд ли стал бы известен ряд подробностей тех событий, которые в независимой Финляндии стали достоянием гласности благодаря обильному потоку мемуарной литературы и статей, обрушившемуся на читателей уже в 1920-е гг. В доступной информации о деятельности в 1920-е гг. в Финляндии Матильды Вреде (и позже – Комитета имени Матильды Вреде) нет упоминаний об оказании финансовой помощи Д. Л. Казанцеву. Это косвенно свидетельствует о том, что ему удавалось решать такого рода проблемы самостоятельно, иными словами, найти работу или завести собственное дело.

В написанных в 1931 г. воспоминаниях Казанцев особое внимание уделяет двум сюжетам – антироссийской деятельности различных политических сил в Великом княжестве Финляндском в годы Первой мировой войны и трагическим событиям 1917 г. в Гельсингфорсе и Выборге, жертвами которых стали десятки офицеров Балтийского флота. Начавшаяся мировая война оказалась для самых разных политических сил Финляндии чем-то вроде подарка судьбы. Более чем возможная победа Германии вселяла в них надежды как минимум на расширение автономных прав княжества, а у некоторых укрепляла и веру в получение Финляндией независимости. Казанцев уклоняется от рассмотрения такой темы, как политика центрального российского правительства в отношении Великого княжества накануне и в годы мировой войны. Он не касается и причин крайне негативного отношения всех без исключения политических сил Финляндии к личности генерал-губернатора Франца-Альберта Александровича Зейна, о чем он должен был знать не понаслышке. Не упоминает он и о причинах роспуска избранного в 1916 г. сейма Финляндии и формировании нового состава сената, получившего в Финляндии название «сабельного».

Хотя Казанцев акцентирует внимание читателя на борьбе с германским шпионажем в Финляндии, приводя немало фактов, свидетельствовавших об особом интересе политического и военного руководства Германии к этой части Российской империи, однако он не видит тех изменений в формулировании целей, которые в действительности происходили в Берлине и в ставке в Спа. Далеко не сразу германские политики и военные решились активно использовать национальные меньшинства для ослабления России изнутри. К созданию так называемой Лиги инородцев, о которой вспоминает Казанцев, приступили тогда, когда расчеты на быструю победу в войне оказались исчерпанными. В1914 г. ив течение большей части 1915 г. цели Германии сводились в основном к попыткам организации шпионажа и саботажа на «этапах» – путях перевозки военных грузов. Именно для этих целей к лету 1915 г. и был создан при поддержке германских дипломатов в Хаапаранте (Швеция) этап, которым фактически руководил подданный Великого княжества Финляндского, житель Выборга, немец по происхождению, Вильгельм Дам. Германскую сторону особенно интересовали осуществлявшиеся с территории Норвегии в Россию перевозки военных грузов (на лошадях из Скиботн вдоль Муонио и Торниойоки в Рованиеми и Торнио, откуда грузы доставлялись в Петроград уже по железной дороге) и соответственно возможности организации диверсий. После принятия в Берлине решения о формировании из приехавших в Германию финских активистов 27-го егерского батальона одной из целей стала помощь в организации приезда финнов, желающих получить военную подготовку в Германии. Кроме того, германская сторона для решения своих задач стремилась установить контакты с финнами, отвечавшими за перевозки в Канталахти, Рованиеми и Куолаярви.

С началом войны активизировались и финны, осевшие в Германии еще в довоенное время. Они создали осенью 1914 г. два, не очень стремящихся, правда, к сотрудничеству комитета, но пользовавшихся поддержкой германских властей. Во главе первого стал А. Леонард (Финский комитет помощи, образован 24 сентября 1914 г.), во главе второго – А. Ф. Веттерхоф (образован 27 ноября 1914 г.). Последний ставил перед собой следующие цели – установление контактов с Финляндией, развертывание в германской печати кампании в защиту Финляндии, организация проживающих в Германии финнов. Веттерхоф не возражал против организации в сотрудничестве с германским адмирал-штабом антироссийских актов саботажа на территории Финляндии.

Нельзя утверждать, что сторонники активной (в том числе и вооруженной) борьбы за независимость Финляндии располагали на родине перед Первой мировой войной широкой общественной поддержкой, хотя еще в ноябре 1904 г. по инициативе К. Зиллиакуса была создана партия активного сопротивления. Однако они нашли немало сторонников своих радикальных взглядов среди студенческих кругов. Один из видных деятелей активизма Герман Гуммерус вспоминал, что в самом начале войны до него уже доходили слухи о стремлении студентов получить военное образование в Германии и создать таким образом необходимые для будущей армии Финляндии кадры.