Седа Маркарьян - Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции

В настоящее время в Японии получило широкое распространение празднование Рождества с его неизменными спутниками — ёлкой, Дедом Морозом, свечами и прочими атрибутами. А во время снежного фестиваля в г. Саппоро (о-в Хоккайдо) на площадях города возводятся из льда не только японские постройки, но и известные архитектурные памятники европейской и других культур.

Традиционные японские праздники вовлекают в свою орбиту массу людей всех возрастов, от детей до стариков. Традиции, складывавшиеся веками, общественное мнение очень много значат в глазах японца. Практически никто не рискует порвать с принятыми нормами, более того, даже не ощущает в этом какой-либо потребности, хотя иногда может и считать, что та или иная традиция устарела. Это связано, очевидно, с тем, что традиция представляет собой культуру народа во всем ее многообразии, включая обычаи, верования, праздники, связанные с семьей, культом предков, а также отношение к религии, уважение к храму, к любой святыне. "Для японца, в особенности живущего в сельской местности, свой храм, его ритуалы, его ежегодные красочные праздники стали необходимой частью жизни, которой следовали его отцы и деды, и которой следует он сам, не прилагая к этому никаких умственных усилий, а просто поступая так, как заведено, как поступают все — родственники и соседи", — пишут известные специалисты в области японской духовной жизни С. А. Арутюнов и Г. Е. Светлов [5, с. 15].

Японцы с удовольствием участвуют в праздниках, в их подготовке и проведении. Как правило, имеются желающие нести тяжелые микоси, толкать даси или зажигать праздничные костры во время праздника Бон. Все относятся весьма добросовестно к своим обязанностям во время праздников. Уборка и украшение храмов и улиц выполняются участниками фестивалей с большим энтузиазмом. То же относится и к хранению и сборке праздничных колесниц. Уход за ними возлагается на группы из 60–70 семей. Строительство же самих колесниц осуществляется за счет пожертвований и бесплатного груда энтузиастов. Следует отметить, что подготовка и проведение праздников требуют не только больших физических, но и финансовых затрат.

Многие праздники проходят с активным участием детей. Родители охотно поощряют это и с удовольствием наблюдают, как одетые в костюмы взрослых носильщиков микоси мальчики несут свои паланкины. Умельцы передают свое мастерство в пении и танцах подрастающему поколению.

Во время праздника царит особая атмосфера, по выражению М. Бахтина, "праздничная погода", когда праздник неотделим "от жизни тела, земли, природы, космоса" [6, с. 301]. Важной особенностью традиционного праздника является то, что его начало не санкционируется приказом или разрешением свыше. Возвещают о нем удары барабана, звуки колокола и т. п., и все чувствуют себя хозяевами праздника.

По традиции все участники японских праздников делятся на "активных", т. е. тех, кто принимает непосредственное участие в их подготовке и проведении — несут микоси, стоят на колесницах, танцуют, поют и т. д., и зрителей ("пассивных"), которые толпами стоят вдоль улиц, ожидая, пока пронесут микоси или прокатят колесницу. Но и те и другие "кажутся временно ненормальными". "Многие из них надевают экстравагантные костюмы, раскрашивают свои лица или надевают маски, прыгают, изгибаются и выкрикивают какие-то звуки, т. е. делают все то, за что в любое другое время надо было бы привлечь их к ответственности за нарушение общественного порядка. Но атмосфера праздника такова, что и зрители и участники, все одинаково вовлечены в праздничное веселье" [129, с. 98]. Другими словами, происходит как бы полное освобождение человека от "жизненной серьезности". В Японии существует даже особое понятие — омацури саваги (праздничный шум). Но это не просто шум, он несет на себе и определенную магическую нагрузку, то особое воодушевление, которое нельзя увидеть в обычные дни.

Японцам, как известно, в повседневной жизни присущи сдержанность, самоконтроль, умение сохранять спокойствие. "Но стоит переступить определенный порог, отметку, температуру, как наступает взрыв, происходит неожиданное превращение нимба спокойного утреннего света в угрожающую корону неистового пламени. Это может случиться во время работы, игры, в спорте, в любви" [59, с. 70]. То же полностью относится и к праздникам.

Атмосфера праздника пронизывает все вокруг. Это касается и настроения, и одежды людей, и украшения домов и улиц, и торговли. И мало что изменилось в праздничной атмосфере за сто с лишним лет. В середине XIX в. французский дипломат Э. Гюмбер писал: "Город Иеддо (Токио. — Авт.) и его окрестности, казалось, плавали в какой-то упоительной праздничной атмосфере радости и веселья… Самые улицы образовали ряд длинных цветущих аллей, перевитых соломенными гирляндами и увешанных большими разноцветными фонарями. Везде толпа, везде шум, движение и радостные крики, паяцы, маски, пенье, музыка, и повсюду проникающий запах того ароматического дерева, которым пропитаны все вещи, привозимые к нам из Японии" [22, с. 353].

Такая же картина предстала и перед посетившими Японию в конце XIX — начале XX в. путешественниками. Вот что пишет, например, Е. И. Булгакова: "По улицам передвигаются при помощи быков торжественные колесницы, на которых танцовщики и певцы изображают различные сцены из истории и мифологии… На колеснице изображается фигура громадного размера какого-нибудь бога. Если на пути встречается препятствие, телеграфная проволока, например, то певцы и певицы, музыканты и музыкантши соскакивают вниз, а туловище гигантского бога перегибается и шествие благополучно следует дальше… В роще вокруг храма — веселье и неуемное торжество… Около лавок со всевозможными лакомствами публике предлагают самые разнообразные развлечения: тут укротитель зверей выводит на бой двух кенгуру; там белые мыши выделывают свои разнообразные фокусы. К большому восторгу детей появляется "рокуро-роби", человеческое существо, которое может вытягивать свою шею на несколько футов вышины; не меньшее восхищение вызывает танцор, который становится на руки и ухмыляется своею искусственною рожей, помещенной между жестикулирующими вместо рук ногами. Внимание иностранца больше привлекает следующий фокус: появляется человек, который при помощи своего веера может из своего платья, из головы и носа любого зрителя извлечь струю воды; она так же быстро исчезает, как появляется, по одному мановению веера…" [7, с. 141–143].

Общую картину, описанную Е. И. Булгаковой, можно встретить практически на любом празднике и сегодня. Разве что об устранении препятствий на пути колесниц думают теперь не сами участники шествия, а муниципальные власти, заранее планируя маршруты праздничных процессий и снимая, где это необходимо, линии электропередач. В ряде случаев сейчас перекрывается движение во время шествий, на пути следования колесниц стоят специальные регулировщики, к месту шествия вызывают иногда и пожарные команды, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям.